Ржавчина

Виолетта свернула в сторону, подкатила к телу наемника и осторожно ткнула его бампером в бок. Убедившись, что без посторонней помощи киборг уже не поднимется, машинка обежала его откинутую в сторону руку, прижавшую к асфальту тяжелый импульсный пулемет, и, въехав передними колесами в лужу кровезаменителя, потыкалась бампером в щеку. Она будто наслаждалась своим превосходством над поверженным гигантом. Вот он лежит недвижимый на потрескавшемся, изломанном асфальте, а она знай себе бегает и беды не знает.

Григ достал чип из переплетения тефлоновых сухожилий и проводов, как следует вытер его, уложил в самозапечатывающийся целлофановый пакетик и спрятал в карман.

Василий спустил на землю ранцы и выпрыгнул сам.

– Ого! – удивленно вскинул он брови, увидев обезглавленный труп.

– Дай сюда ранец, – махнул рукой Григ.

Сталкер достал из ранца новый магазин и перезарядил автомат.

– А чего они тут делают? – кивнул на кибернаемников Василий.

– Не знаю, – в тон ему ответил Григ. – Но думаю, тебя ищут. Не такими уж они дураками оказались. Сообразили, как мы можем до места добраться.

– Не пойму, – недоумевающе пожал плечами журналист. – Что им от меня нужно?

Григ снизу вверх косо посмотрел на парня. Удивление журналиста могло показаться вполне искренним. Но почему-то Григу все меньше верилось в то, что Василий понятия не имеет, с чего вдруг его все ищут.

Впрочем, его это не касалось. Он должен доставить парня в лагерь неодруидов. Живым и по возможности невредимым. Так сказал Костя Дум-Дум. Остальное – не его забота.

Достав боевой чип из запястья второго наемника, Григ на всякий случай проверил карманы киборгов. Обычно карманы наемников оказывались пусты. Ну, не имели эти уроды привычки носить что-либо с собой, кроме тяжеленных импульсных пушек, от которых, по большому счету, не было никакого прока. Но на этот раз Григ с удивлением нащупал в кармане второго оставшегося без руки наемника продолговатый металлический предмет, оказавшийся изящным выкидным ножом с узким, обоюдоострым лезвием и выдавленным изображением китайского Дракона на рукоятке. Нож мало того что красивый, так еще и не иначе как заговоренный. А заговоренные вещицы всегда в цене. Поднявшись на ноги, Григ крутанул нож в руке, довольно цокнул языком. И вдруг поймал на себе презрительный взгляд журналиста.

– Ты похож на падальщика, – сказал, словно выплюнул, Василий.

Григ промолчал. Не потому, что ему нечего было ответить этому заносчивому, самоуверенному и трусливому мальчишке. Он не видел в этом смысла. Более того – он находил это глупым. Стоит ли что-то доказывать недовольно заурчавшей электрокофеварке? Или вдруг что-то просопевшему пылесосу? Василий был и оставался грузом. Который. Нужно. Доставить. Заказчику. И не более того. Журналист заметно проигрывал даже в сравнении с Виолеттой.

Григ поднял с земли оброненную во время драки перчатку и натянул ее на руку. Надел на плечи ранец. Повесил на плечо автомат.

– Пошли.

Кому он это сказал? Василию или Виолетте?

Глава 12

«Астрадамская улица», – прочитал на покосившейся вывеске Василий. А в самом начале их пути, неподалеку от станции метро «Аэропорт», он видел вывеску, извещавшую, что они идут по Большому Эльдорадовскому переулку. А потом еще были Чуксин тупик и проезд Соломенной Сторожки. Вот так. Из чудесной страны Эльдорадо, через Чуксин тупик и Соломенную Сторожку, в какой-то там Астрадам. Не Амстердам, конечно, но все равно забавно. И не поверишь, что в Москве дело происходит. Хотя, конечно, Москва вообще чудн'oй город. И, если сказать, что все же, мол, не до такой степени, то резонно задать вопрос: а до какой?

Они шли так долго, что у журналиста с непривычки начали ныть икры. Да и подкрепиться давно уже было пора. От завтрака, которым угостили растаманы, не осталось даже воспоминаний. Пустой желудок не просто информировал, что пора обеда давно миновала, а нервной пульсацией отбивал сигнал «SOS». Но говорить на эту тему с Григом было так же бессмысленно, как жаловаться на больной зуб кирпичной стене. Даже на плацебо не потянет.

В районе, через который они следовали, почти не было серьезных разрушений. Видимо, боевые действия здесь не велись. Хотя местами улицы все же были перегорожены бетонными блоками, мешками с песком или решетками, сваренными из швеллера, который даже нанороботы угрызть не смогли. Или – не захотели. Может быть, он противный на вкус?..

Запустение жилых кварталов производило еще более гнетущее впечатление, чем обращенные в руины улицы. Крайне неприятно было идти мимо окон с запыленными, будто патиной подернутыми стеклами. Казалось, из-за них, сами оставаясь невидимыми, на тебя смотрят призраки былых обитателей домов. Смотрят не то с укоризной, не то с надеждой. А может быть, с тайным желанием того, чтобы ты остался с ними навсегда. Призрачный, населенный тенями мир.