Ржавое море

— И всё.

Вжжжух!

Шар раскалённой добела плазмы осветил коридор, словно полуденное солнце. Мы все вжались в стены и приготовились к бою, но этот шар оказался единственным и, затухая, улетел вдаль.

— Пардон, — извиняющимся тоном произнес Герберт. — Надо было снять палец с…

Коридор вновь осветился вспышками плазмы, несколько зарядов отскочили от Герберта.

— Спрячьтесь за меня! — крикнул он. Переводчики выстроились в линию и встали за ним. Он шагнул вперед, стреляя в ответ. Каждые 4–5 секунд пушка выплёвывала смертоносные шары вглубь коридора.

— Давай! Давай! Давай! — коридор вновь осветился, повсюду летали шары плазмы, огромные ноги Герберта громыхали по бетону. Он снова выстрелил.

— Куда мы идём? — быстро спросила Ребекка.

— Там есть ответвление, — сказала я. — Метрах в пятидесяти.

19-я кивнула.

— Она права.

— Я пошёл, — крикнул впереди Герберт. Он пригнулся и побежал, грохоча по полу.

В ответ никто не выстрелил. Звучали только наши голоса, да изредка стрелял Герберт, расчищая себе путь.

— Сколько нам ещё идти? — спросила Ребекка.

— Далековато, — ответила 19-я. — Туннели тянутся очень далеко по всей пустыне.

— Зачем их нужно было строить именно такими?

— Как раз для подобного случая, — пояснила я.

Ребекка кивнула.

Мы достигли перекрёстка, коридор трёхметровой ширины вёл к одному из выходов. И прямо за углом мы их и увидели. Два превратившихся в лужи пластика. После заряда плазмы от них мало что осталось.

— Что теперь? — спросил Герберт.

19-я указала на коридор.

— Этот путь ведёт к спасательному люку посреди пустоты. Никаких укрытий, лишь голая земля. — Затем она указала на другой коридор. — А этот ведёт к лестнице, которая выведет нас к старому зданию. Через него удобнее, но зато шума больше.

Я кивнула.

— С другой стороны, люком никто не пользовался, поэтому велика вероятность, что Циссус о нём ничего не знает.

— Верно.

Ребекка посмотрела на нас.

— А здание?

— О нём знают, — сказала 19-я. — Его иногда используют. Нечасто, но всё же. При любом раскладе, фацеты пришли именно оттуда.

Мы обменялись взглядами, надеясь, что кто-то примет решение за нас.

— Тихо, — подал голос Герберт. — Слышите?

Мы прислушались. Армейские сенсоры Герберта, наверняка, на порядок лучше тех, что были у меня. Я ничего не слышала. Ничего, кроме отдалённого шума боя и лязганья металла. Вскоре эти звуки начали приближаться.

— У нас гости! — воскликнула 19-я, прячась за угол и занимая позицию. Герберт присел посреди коридора и прицелился. Я спряталась за ним, используя его массивный корпус в качестве укрытия.

Затем я посмотрела на 19-ю.

— «У нас гости»?

— Звучит прикольно. Заткнись. — Она уставилась вперед, прислушиваясь к шуму. — Разве не прикольно?

— Нет.

— Блин.

— Прости.

Вот за это я и обожаю 19-ю. Жесткая, суровая, но всё же комфортбот. Ей нужно было, чтобы её любили, желали её, ну или хотя бы, восхищались. Даже, когда мир катится к чёртовой матери. Особенно, когда мир катится к чёртовой матери. И он действительно катился.

Грохот приближался, стрельба становилась всё громче.

Впереди в коридоре появились плазменные вспышки. Я увеличила своё зрение до 50Х, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Какие-то неясные тени, они бегут, постоянно отстреливаясь. Не пластики, не зверюги. Я различала лишь силуэты, но могла точно сказать — их было трое. Трудобот, механик и… слуга.

Блин. Только не это.

Я покрепче стиснула винтовку и вернула зрение в нормальный режим.

— Что там? — спросила 19-я.

— Проблемы. Валим.

— Пластики? — спросил Герберт, держа палец на спусковом крючке.

— Хуже. Фриботы.

— Как это может быть хуже? — удивилась Ребекка. — Чем нас больше, тем лучше.

— Только не с ними. Не с одним из них.

Я вскочила, пробежала десяток шагов и обернулась, чтобы убедиться, что они последовали за мной. Никто не пошёл.

— Идём! — крикнула я.

Никто не пошевелился.

Уже поздно, фриботы их почти догнали, звук их шагов гремел громом, отражаясь от стен коридора. Когда они оказались в прямой видимости, Герберт прицелился в их сторону.

— Ложись! — выкрикнул он, эхо его голоса пронеслось по всему коридору.

Трое ботов грохнулись на пол, а Герберт выстрелил. По коридору, шипя, пролетел шар плазмы. Я спряталась за угол и снова увеличила зрение, чтобы разглядеть, как пара пластиков исчезла в ярко-белом сиянии.

Те трое поднялись на ноги. Док, Торговец и Мурка.

Мурка был трудоботом серии I — одной из старейших, но действующих предвоенных моделей. Их производство ничего не стоило, они часто страдали от умственных расстройств, свойственных ранним ИИ, но они были сильны и прочны. Их строили на века. Весь его корпус был раскрашен красными и белыми полосами, за исключением груди, где был нарисован синий круг с 51 звездой. Кулаки его обрамляли рисунки в форме золотых орлов, лицевая пластина раскрашена вертикальными белыми и красными полосами, между которыми виднелась надпись синими буквами «Мы — Личности».