Ржавое небо

Я мотнула головой в сторону склада, и Ленка кивнула в ответ. Мы пригнулись и быстро, пока спина охранника удалялась, пересекли расстояние от бака до глазка инфракамеры. Я думала было закрасить его из баллончика, но Ленка остановила мою руку и выразительно покосилась куда-то — возможно, в сторону блокпоста. Всё верно: если охрана сейчас пялится на экран, тут-то нам и кранты.

Взглядом поблагодарив подругу, я решительно вытащила одноразовый программатор. Стас над ним трясся, как над пропуском на постоянное жительство в центральном жилблоке, а то и сильней. Отдавал с таким кислым видом, словно я у него недельный запас кислорода забираю.

Эх, а в центре сейчас можно дышать без мембран… Ладно, к чёрту. Надо сосредоточиться на деле.

Неприметная дверца в торце здания была входом для персонала, и программатор создавал копию пропускной карты одного из работников. Действовало, как я понимаю, до тех пор, пока истинную карту не поднесут к считывателю. Но до той поры я надеялась убраться отсюда с добычей.

Несколько минут устройства знакомились друг с другом и, похоже, размышляли. Я нервно сглатывала: всё чудились шаги охранника, хотя понятно было, что он ещё и половины маршрута не одолел. Рядом пыхтела и старательно вертела головой по сторонам Мышь. Наконец, какая-то хрень тоненько пискнула, и дверь откатилась в сторону. Бесшумно — это хорошо.

Мы с Ленкой переглянулись и юркнули в образовавшийся узкий проём.

Склад казался огромным. Бетонные стены без малейших следов краски возносились вверх, к потолку из тёмно-синего пластика. Серые полки, заставленные коробками с едой, образовывали идеально правильные ряды и терялись во тьме: там, в глубине бесконечной комнаты, видимо, перегорела лампочка.

— Тут столько… — у Ленки явно не хватало слов для восторга. Она схватила ближайшую коробку, вспорола полиэтилен и захрустела печеньем. Мне дико хотелось сделать то же самое, но сначала дело.

— Лекарства ищи.

Надеюсь, Тон доживёт до нашего возвращения. Когда мы уходили, он совсем был плох: даже не метался уже по койке, только хрипел, и глаза у него подёрнулись мутной плёнкой.

Желудок скрутило, я поморщилась, хапнула из ленкиной коробки горсть печенья и отправилась осматривать склад. Где-то же должны лежать проклятые лекарства!

Мы их нашли. Но толку? Какие-то этикетки с названиями на непонятном языке, ампулы, таблетки, блистеры… Я опознала обезболивающее, схватила несколько коробок и упаковку шприцов. Жаропонижающее… наверное, тоже сгодится. А что ещё — такое, чтоб Тону полегчало, чтоб он выжил?

— Может, это? — Ленка протянула мне прозрачную банку со странным бурым порошком. — Выглядит хорошо… обнадёживает.

Странные у неё представления о «выглядит хорошо».

— А инструкция к этой дряни есть?

— На иностранном…

Пока мы шёпотом ругались, из-за соседней полки неторопливо вышел жандарм. Скорей всего, отливал там или искал себе какую-нибудь гадость, от которой протаращит. Случайность, короче. А тут мы… И сейчас он с гаденькой усмешкой, видной из-под прозрачной мембраны, расстёгивал кобуру, чтобы достать разрядник.

— Стоять, красавицы. Руки…

Договорить он не успел. Ленка отчаянно скривилась и швырнула в него оставшееся печенье. Он шарахнулся, ударился плечом об полку, та заскрипела, с неё посыпались лекарства. Мы обе, не сговариваясь, бросились вперёд. Пальнул разрядник — жандарм успел-таки вытащить его из кобуры. Плазма ударилась о соседнюю полку, поджарила там несколько коробок, запахло чем-то неприятным, зеленоватое облачко поднялось в воздух. Я врезалась жандарму в живот, Ленка перехватила его руку с разрядником, повисла на ней, рыча вгрызлась зубами в кожаную куртку — вреда никакого, но выглядело устрашающе. По крайней мере, согнувшийся пополам жандарм сначала уделил внимание ей: ударил в лицо, ухватился свободной лапищей за горло… Я тем временем обрушила на него несколько коробок. Из одной выпал шприц — одноразовый, заряженный прозрачной жидкостью. Я в отчаянии подхватила его, воткнула жандарму в шею и нажала на поршень.

Мужик даже не захрипел, а странно засвистел и обмяк, кулём свалившись на пол. Ленка высвободилась, прокашлялась и помассировала горло.

— Ты в порядке? — на всякий случай уточнила я. Подруга пожала плечами:

— Вроде бы… — вышло сипло, но, по крайней мере, разговаривать она могла.

Наступила тишина. Только капало с верхней полки: во время драки там что-то расколотилось, такое светло-зелёное и маслянистое. Теперь жирные капли мерно срывались вниз, в небольшую лужицу. Кап, кап, кап…

Мы бочком-бочком подступили к жандарму. Я неуверенно наклонилась к нему, прижала палец к шее. Пульса не было.

А ещё мужик, вроде бы, не дышал.

— Мы что, его?.. — Ленка оборвала себя, судорожно вздохнула и всё-таки уточнила: — Совсем, да?

Я оглядела валяющееся перед нами тело.

— Похоже.

Про себя я, конечно, то ли надеялась, то ли побаивалась, что он сейчас заворочается, хотя бы застонет, не открывая глаз. Здоровый же мужик, ну! Когда между полок проходил, плечи развернуть толком не мог! Но всё-таки похоже, что мы его ненароком пришибли.