Ржавые листья (СИ)

— Да Варяжко-то сам отколь взялся? — вдругорядь стукнул кулаком по перилам князь, на сей раз даже не заметив боли. — Я ж его казнить приказал, только воев его отпустил и то потом уже, как в Родню вступили.

Волчий Хвост усмехнулся: сказать, не сказать?

— А ты проверил — выполнили твой приказ, аль нет?

Владимир поперхнулся и вытаращил глаза на воеводу.

— Ты мыслишь… кметь передался, с воями вместях?

— Да нет, — с досадой сказал Волчий Хвост, что уже почти пожалел о том, что заговорил. — Чего ему было передаваться — новогородец же. Что бы ему такого Варяжко мог дать — изгой-то? Сбежал Варяжко. И кметя твоего порешил. А ты и не проверил небось, на радостях-то, — не сдержался-таки и уколол Волчий Хвост.

— А ты отколь ведаешь? — с подозрением спросил Владимир. — Не ты ли помог?

Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец, — вспомнил Волчий Хвост одно из любимых выражений своего побратима, Твёрда-радимича.

— Немножко.

— Вот так, воевода, — закончил Варяжко.

Волчий Хвост молчал. Он не знал, что делать дальше. А гридень беспокойно спросил:

— Что ты думаешь делать?

— А чего ты от меня ждёшь, Варяжко? Войны?

Гридень молча кивнул, глядя на воеводу требовательно-горящим взглядом.

— Это, вестимо, можно, — задумчиво сказал Волчий Хвост. — Только зачем?

— Как это? — Варяжко в бешенстве вытаращил глаза.

— Кто за нами пойдёт? — Волчий Хвост мрачно усмехнулся. — Ведь князь мёртв. За что воям драться?

Варяжко молчал.

— Вот видишь, — Волчий Хвост вздохнул, — качнулся огонёк светца, шурша по глинобитным стенам, метнулись в стороны тараканы.

— Значит, нет?

— Нет, Варяжко. Прости.

Гридень резко встал.

— Коня дашь?

— Хоть двух, — кивнул воевода. — Куда ты ныне поедешь?

— В Степь, — пожал плечами гридень, вперив взгляд в пустоту.

— Так ты… ты его отпустил? — Владимир не находил слов.

— А почто я должен был его не пускать? — пожал плечами Волчий Хвост. — Я тогда тебе ещё не служил. Да и не моё это дело — беглых гридей ловить. Я воевать привык…

Великий князь прекрасно понял невысказанный намёк Волчьего Хвоста на неотмщённую до сей поры кровь Князя-Барса.

— Ничего, — процедил он. — Дай срок — и Курю на аркане притащим. А потом!..

Волчий Хвост отвернулся, дабы задавить невольную усмешку, — как бы не оскорбился князь великий. Ну как ребёнок, право слово. Владимир подозрительно покосился на воеводу, но Военег Горяич уже справился с собой, тем паче, что Владимир мог воспринять его усмешку и неправильно. Князь-Барс, мол, голову сложил в борьбе с империей, печенегами да христианами, а тебе куда. Не любит Владимир Святославич, когда его с отцом равняют, больное место, ох, больное…

Князь сказал:

— Я смотрю, ты понял, для чего я тебя сюда позвал.

— Понял, княже, — вздохнул Волчий Хвост. — Мне надо словить Свенельда и Варяжко?

— Да, воевода, — великий князь помолчал несколько времени. — Свенельд объявился ещё по весне, как снег сошёл. Один налёт, другой… Про Варяжко я узнал только сегодня. До того было слышно только про Свенельда.

Волчий Хвост покивал, пытаясь поймать за хвост ускользавшую догадку. Что-то ему не нравилось, что-то Свенельд с Варяжко делали не так, как это сделал бы он… Вот оно! — понял вдруг Волчий Хвост. В запале он, как и давеча Владимир, ударил кулаком по перилам.

— Ты чего, воевода? — князь вскинул брови, но Волчий Хвост не ответил.

Свенельд и Варяжко ведут себя неправильно. Он, мастер тайных дел, на их месте сидел бы тихо в лесах да заговоры плёл, стойно паук — паутину.

Они уже заговор сплели! Они хотят показать, что есть сила, противная Владимиру. Обозначить противостояние. Это пощёчина Владимиру, да. Но это и знамено им всем, всей киевской господе, тем, кто может быть недоволен Владимировым правлением. И это стремление показать, что власть Владимира-князя не так крепка, как кажется.

А ведь она и впрямь некрепка, — понял вдруг Волчий Хвост почти со страхом. Где она, власть-то? Новгород со Плесковом, Полоцк да Чернигов у Киева под рукой, да ещё Днепровский путь торговый. Вот и всё. В древлянах, вятичах, радимичах зреет незнамо что — там под властью великого князя только города с наместничей властью, а на местах родовая господа всем как хочет, так и крутит. И стоит объявиться силе и дать этой силе знамено, вождя… Волчий Хвост похолодел, вмиг объяв умом всю смуту, что может произойти тогда.

— Так ты сделаешь, воевода? — спросил Владимир, встревоженный долгим молчанием Волчьего Хвоста.

— Сделаю, княже, — хрипло ответил воевода. — Сделаю всё, что могу.

Дело вдруг увлекло его. А ну, кто окажется ловчее — он, кой зубы съел на тайных делах, или старый вояка да яростный молодой гридень?

— И что не можешь — тоже, — жёстко сказал князь. — Пойми, воевода, не словишь их — все главами вержем. Возьми воев сколь хошь, хоть сотню, хоть две, хоть полтысячи… И любого гридня с его людьми тебе дам.