Ржавый ангел (СИ)

- Ай, - старик махнул рукой, лицо его помрачнело, - если хочешь услышать, я тебе расскажу, но не сейчас. Сейчас твои мысли только вокруг одного и вертятся. Накуришься, наполнишь желудок, вернемся в хату, там и потолкуем.

Между ними повисло молчание и табачный дым.

- Тихо-то как у вас здесь, - сказал Гриф, прислушиваясь к неестественной, тревожной, тишине, - ни мутант не завизжит, ни выстрел не грохотнет, ни ворон не каркнет.

Старик не отвечал. Невидящим, немигающим взглядом он смотрел на колыхание раскаленного воздуха над жаркой.

- А зомби этот где? Как он вас понимает? - снова заговорил Гриф, «взбалтывая» тишину, от которой ему становилось жутковато.

- Коленька не зомби, - сказал старик и сморгнул, - у него некоторое повреждение мозга, но он все понимает.

- Ага, как собака, - Гриф осклабился. Ответа он не услышал, только раздалось негромкое потрескивание, как от «электры». Сталкер резко обернулся. Никакой «электры», разумеется, сзади не оказалось, а был старик. Он стоял неподвижно и тяжелым взглядом буравил сталкера.

- Вы это чего? - на полном серьезе поинтересовался Гриф.

- Вы, милейший, - говорил старик сухо, - будьте любезны, не говорите, чего не знаете.

- Ладно, - поспешил Гриф заверить старика в своей понятливости, щелчком отбросил окурок в жарку. Аномалия не преминула среагировать - вспыхнула, испепеляя его прежде, чем он коснулся земли.

Наконец куцик подошел на медленном жару. Подкрепившись, Гриф достал сигарету, но подумав, убрал обратно в пачку. В хату вернулись, когда солнце невзрачным пятном уже клонилось к корявым кронам. Гриф подошел к Алексею. Развернул к себе лицом, сунул под нос жареную лапку.

- Давай, Ява, откуси. Вкусно получилось.

Некоторое время с надеждой ждал. Затем зло поджал губы, сказал: «Как хочешь, болван, мое дело предложить».

- Я называл его «Лариангом» от вида приматов семейства долгопятов, но твое название мне нравится больше, - сказал старик, устраиваясь на чурбаке. - Это существо уникально, не встречается ни в каких других областях зоны. «Лупырь» поражает не пси - ударом, а каким-то иным излучением. Оно у него такой силы, что у жертвы разом перегорают все «предохранители». Его воздействие распространяется, как мне кажется, на подкорку и нижележащие отделы центральной нервной системы. При этом угнетение ЦНС не достигает предельной стадии. Могу предположить, что мозг остается невредимым. В пользу этого свидетельствует наличие у твоего друга рефлексов. Зрачки его увеличены. Опять же, только могу догадываться.

Старик встал, подошел к Алексею, приподнял его голову за подбородок, внимательно посмотрел в глаза. Затем задвигал головой, что-то выискивая по стенам. Протянул иссушенную руку, отломал от ветки сучок. Уколол им в верхнюю губу парня. Некоторое время наблюдал реакцию, потом сел на место.

- За безусловные рефлексы отвечают простейшие нейронные сети, которые замыкают чувствительные нейроны и двигательные, - говорил Федорыч, переплетя руки на груди. - Эти замыкания по большей части, находятся в спинном мозгу, но могут подниматься и выше и затрагивать структуры головного мозга. Паренек определенно чувствует боль. Укол вызывает возбуждение симпатической иннервации зрачков. То есть, они расширяются.

От этих слов Гриф испытал смятение, в меньшей мере угрызение. На ушах и лице почувствовал тепло, словно приблизился к печке. «Неужели я краснею?», - подумал сталкер и поймал на себе пытливый взгляд склеротичных глаз.

- Ерунда, - с полуусмешкой, сказал Гриф, поднялся с чурбак, подошел к Алексею. Ему сейчас совсем не хотелось заглядывать уже как бы и не совсем в стеклянные глаза, но надо было перекрыть канал, через который старик вытягивал из него неудобные, колючие воспоминания, от которых Гриф испытывал (вот бы не подумал) стыд. Сталкер наклонился, мельком взглянул в худое исцарапанное лицо. - Ни черта он не чувствует. Он ходячий мертвяк. Может, что и осталось в нем от разумного, так самая малость, чтобы шевелить ногами и держать равновесие. Он даже есть, пить не может. Он не спит, - Гриф повернулся к старику, уши уже не горели, а взгляд снова огрубел и зацементировался.

- Я не оспариваю его вменяемость, - Федорыч развел руками, - но могу сказать определенно, он не зомби. С ними я имел дело в лаборатории центра. Твой друг…

- Он мне не друг, - прервал старика Гриф, - я с ним познакомился пару дней назад. Я уже рассказывал.

- Да, да, - согласился старик, - Ява. Он не зомби. Радар повреждает мозг необратимо. У него же только заблокированы коммуникационные потоки, - старик кивнул на Алексея. - Твой… э-э, попутчик как бы в коме, но при этом может совершать неосознанные механические движения и ...

- Почему «лупырь» сразу не съедает жертву? - Гриф бесцеремонно, даже грубо повернул оглобли в другую сторону.