Ржавый капкан на зеленом поле

— Как? И у вас тоже? — неожиданно обрадовался вице-бургомистр. — Что ты теперь скажешь? — торжествуя, обратился он к мадам Грубер. — Дело в том, господин профессор, что ровно неделю назад мы опоздали на званый обед к бургомистру именно из-за этой чертовой электробритвы.

— Франц! — робко упрекнула жена.

— Да, да, именно чертовой! — настаивал он с неожиданным темпераментом. — Эти чертовы приборы имеют обыкновение в самую неподходящую минуту подводить своих хозяев. Верно, господин профессор?.. А наши жены, поскольку им никогда не приходится иметь с электробритвами дела, не могут этого понять!.. Фрау Бунде, вы свободны. Скажите Карлу, он отвезет вас, куда вам нужно.

— Благодарю, господин вице-бургомистр, — ответила та едва слышно.

Бедная фрау Маргарет!

Инга осталась верной себе и тут же ринулась в бой за справедливость и попранное человеческое достоинство:

— Господин вице-бургомистр, нельзя ли…

Но фрау Маргарет не дала ей договорить.

— Спасибо, милочка, у вас доброе сердечко. Но я, правда, очень-очень тороплюсь. У меня билет на концерт. Чрезвычайно популярный лирический тенор.

Неожиданно нагнувшись и чмокнув оторопевшую Ингу в щеку, она царственно удалилась, поправляя на ходу съехавший набок пепельный парик.

Действительно ли у нее был билет на концерт или она придумала это в последний момент?..

Ужин начался в несколько натянутой атмосфере. Инга свирепо молчала, склонившись над тарелкой. Вице-бургомистр, прихлебывая вино, задавал мне какие-то нудные вопросы о водоснабжении советских городов. Я отвечал как умел, а поскольку мои дилетантские сведения о питьевой, технической и прочих видах воды его совершенно не интересовали, он, едва дослушав, задавал следующий вопрос. Очевидно, они у него были приготовлены заранее.

Но по мере того как пустела бутылка рейнского, вице-бургомистр оживлялся. На его впалых костистых щеках заиграл румянец, даже голубовато-серая кочка на голой черепной коробке заметно порозовела. В конце концов он решительно взмахнул рукой:

— Да ну их к чертям, все эти служебные разговоры!

— Франц! — снова пискнула жена.

— Что Франц! Что Франц! — развернулся он к ней с внезапной удалью. — Могу я с человеком хоть раз поговорить по-человечески? А то весь день с утра до ночи транспорт, мусор, канализация, водопровод! Водопровод! Канализация! Мусор!.. А бумаги! Кошмар! Входящие, исходящие! Сверху, снизу! Поверите, мне даже по ночам снится бумажный поток. Лавина бумаг — и я бреду, разгребая их, как воду… Хотите, расскажу анекдот про бумаги? Ха-ха-ха!

— Франц!

Он только отмахнулся.

— Приходят из гостиничного треста к… ну, скажем, к чиновнику очень высокого ранга и начинают уговаривать: «Разрешите нам уничтожить архивы листков прибытия. Залежи никому не нужных бумаг. За сто лет. Целые комнаты забиты. Целые этажи. Целые здания». Уговаривали, доказывали, наконец уговорили. «Хорошо. Так и быть, уничтожайте. Только сначала снимите с каждой бумажки по три копии и сдайте на вечное хранение. Вдруг когда-нибудь да потребуется». А? Каково?

И пошел сыпать анекдотами…

Вице-бургомистра было просто не узнать. Веселье бурно рвалось из него наружу, как будто вдруг вылетел какой-то предохранительный клапан, плотно закрытый в течение всей рабочей недели.

Потом он неожиданно пригласил Ингу на танец — в соседнем зале беспрерывно грохотал современный мегадецибельный джаз-банд. Мы остались с его супругой вдвоем.

— Простите его, пожалуйста, господин профессор! Франц очень редко выпивает и поэтому… переоценил свои возможности.

И вдруг ее тоже прорвало, только совсем в другом направлении:

— Он тянет на себе весь магистрат. Как ломовая лошадь. Бургомистр только представительствует и произносит речи, а вся черновая работа ложится на Франца. Вы посмотрите, как он высох! Разве так можно! Не пьет, не ест, ни сна, ни покоя!.. Господи, когда же это все кончится!

Она все стенала и стенала, глядя на меня с какой-то непонятной надеждой.

Вернулся после танца вице-бургомистр с Ингой. Он тяжело дышал, как будто долго поднимался в крутую гору.

— Боюсь, что современные танцы уже не совсем по мне. Какую оценку я заслужил у вас, уважаемая фрейлейн?

Как она выкрутится? Только бы не ляпнула обидное.

Я зря волновался за свою дочь. Напустив на себя серьезность, Инга наморщила лоб:

— Оценки, которые я ставлю своим партнерам, обычно слагаются из трех компонентов, — начала она с профессорской рассудительностью. — Техническое мастерство, артистизм и галантность. Так вот, техника у вас, откровенно сказать, немного хромает. Зато за галантность вы безусловно заслужили пятерку с плюсом.

Вице-бургомистр, очень довольный, расхохотался.

— Ну, что скажешь! — торжествуя, обратился он к жене. — Знаете, господин профессор, вы и ваша дочь мне ужасно пришлись по душе. Давайте веселиться дальше!..

Было уже за полночь. Мы спускались к машине по широкой лестнице. Вице-бургомистра пошатывало, и я слегка придерживал его за локоть.

— Да, это был знатный вечерок!.. Господин профессор, я желаю сделать для вас что-нибудь приятное.

— Мы уже и так многим обязаны вам, господин вице-бургомистр.