Ржавый меч царя Гороха

Сейчас-то я понимаю, что был обязан арестовать её уже после этих слов, но… Задним умом у нас не только Митя крепок. Конкретно в ту минуту меня просто неприятно царапнула пошловатая двусмысленность фразы, и не более…

— Заходите, бабушка. — Настоятельница открыла тяжёлую дверь, пропуская Ягу в низкую келью с одной скамейкой и узким зарешеченным окошечком. — Подождите нас тут, о душе подумайте, а мы с участковым отдельно потолкуем.

— Ноя не…

К моему удивлению, наша эксперт-криминалистка заткнула меня одним взглядом и скромненько уселась на краешке скамьи.

— Иди, сыскной воевода. Веди следствие по всем правилам, а обо мне не беспокойся, я тут в полной безопасности.

— Ну разумеется — всплеснула полными руками матушка Феврония. — Разве ж с кем в святой обители блаженной Пургении чего плохого случиться может? Хотя, конечно, всяко бывает…

— Что? — нервно поинтересовался я, видя, как она протягивает руку к засову снаружи.

Настоятельница молча кивнула, указывая мне на приоткрытую дверь кельи напротив. Я вытянул шею. Ну что ж, это помещение казалось не в пример богаче прочих: резная мебель, ковры, кресло, даже огромная кровать, и… ни одной иконы. Здесь, как вы понимаете, не насторожился бы только клинический дебил. К каковым меня относить покуда рановато…

— Проходи, садись, участковый, чувствуй себя как дома, — фамильярно ткнула меня пальчиком в бок матушка Феврония и, обернувшись, крикнула: — Эй, там! А ну, быстренько накрыли поляну для нас с сыскным воеводой! Водочки, икорки, а к тому расстегаев с вязигою. Али боярских пельменей с олениною подать?

Поскольку я не сразу собрался с ответом и перетянул чего-то там у Станиславского, то моё молчание было принято как знак безоговорочного согласия. Баба-яга чуточку приподнялась на скамейке, но в тот же момент глухо щёлкнул хорошо смазанный засов, обрекая главу нашего экспертного отдела на прозябание в камере-одиночке.

Я опомнился и твёрдо посмотрел в глаза матушке настоятельнице.

— Зачем вы заперли сотрудницу милиции?

— Намёк поняла, участковый, — с нарочитой фамильярностью подмигнула мне гражданка Феврония. — Мы с тобой рядом, вот в той, соседней, келье, так же запрёмся да и побеседуем.

Она широко распахнула вторую дверь. Я сдержанно кивнул, но пропустил её вперёд. В конце концов, бабка и не из таких передряг выпутывалась, а мне надо получить как можно больше информации об этом странном месте. И «странном» — это ещё самое мягкое определение…

— Может, присядешь, Никита Иванович, али приляжешь сразу? — Хозяйка фривольно села на край широкой кровати, гостеприимно, широким жестом предлагая мне занять оставшуюся площадь.

— Воздержусь.

— Да ты и впрямь с деловой хваткой, не зря про тебя серьёзные люди меж собой разговоры разговаривают. — В келью бесшумно скользнули две молодые монашенки, поставив на столик поднос с зелёным штофом и закусками. — Выпьешь хоть?

— На службе не пью.

— А я, грешница, и на службе, и до службы, и после службы потребляю, — махнула рукой матушка Феврония, сама наливая себе гранёный стакан чистой водки. — Э-э-эх, забористо пошла, проклятущая-а… Уф! Ну что ж, по службе так по службе. Ты ведь сюда не тока за-ради Марьянки заявился, верно?

Я промолчал, но выразительно выгнул бровь. С Митькой это всегда срабатывало, он простодушный, но — о чудо! — настоятельница тоже купилась.

— Значит, верно всё поняла. И бабка твоя милицейская ведь не при делах будет? Опять угадала, — удовлетворённо хмыкнула она, наливая себе второй стакан. — Предупреждал меня Кощеюшка, что рано ли, поздно ли, а делиться придётся… Скока хочешь за крышу милицейскую, сыскной воевода?

— Сначала о Марьяне, — изо всех сил стараясь выглядеть равнодушным, напомнил я.

— Да тут она, отправки ждёт, как и договаривались. А только меча при ней нет.

— Как это нет? — совершенно искренне удивился я, пока размякшая настоятельница расстёгивала пуговицы и, сняв чёрный платок, картинно распускала волосы.

— Ну как его бесы скрали, тебе небось и самому ведомо. А вот со двора царского кладенец вынесть не смогли, кто-то спугнул их. Мы думали, это сама Марьяша была, однако когда девку к нам привели, так…

— Кто привёл?

— А ты и не знаешь? Вот поцелуй, так и скажу. Да и не просто скажу, а покажу кой-чего интересного. — Гражданка Феврония встала и, заметно кренясь влево, попёрла на меня грудью. — Аи, да не боись, участковый, со своих денег не берём. Али тебе одной меня мало? Так я вмиг двух-трёх красных девок к тебе кликну. Все вместе покувыркаемся. Запретный плод он завсегда слаще…

Я предпринял тактическое отступление вправо. Тётка обошла меня прямо по кровати и попыталась в длинном прыжке ласточкой сбить на ковёр. Я увернулся, а она плюхнулась на пол пузом, громко клацнув зубами, но энтузиазма не потеряла. Знаем мы таких самоуверенных дамочек, приходилось встречаться в Москве, на Тверской, но хотя там всё больше с суверенной Украины девочки толкались…