Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

После тяжелых размышлений, прекрасно понимая, чем все это может для него закончиться, Зобач решил согласиться на сотрудничество с абверовцами и пройти обучение в разведшколе, чтобы затем, после переброски через линию фронта, иметь возможность реально оказаться на своей земле и тут же явиться в НКВД с повинной. Похоже, другого варианта очутиться на советской территории у него не было. А тут ему помогали… сами фашисты. Ведь в Борисове, где находился Григорий, никто еще толком не слышал о партизанских отрядах или подпольщиках, присоединившись к которым можно было бороться против захватчиков, да и он был уже хорошо засвечен у немцев.

Поэтому Зобач принял решение, что в разведшколе будет прилежно учиться, получит задание, которое, конечно, после переброски его через линию фронта не выполнит, а расскажет все о нем в НКВД. Все это, как посчитал Григорий, может явиться тем решающим моментом, когда он получит возможность искупить свою вину из-за того, что он не успел догнать свою часть и оказался в оккупации, по сути дела – в плену. Пусть он даже понесет наказание, окажется под стражей. Но это будет происходить уже на своей, советской земле. Вот в какой сложной ситуации оказался человек, который желал только одного – не остаться на захваченной фашистами территории.

В апреле 1942 года его проверка и вербовка сотрудниками Абвер-команды-103 для шпионской работы против СССР была завершена, и через некоторое время он приступил к обучению. Начинал он его в Борисове, затем, вместе со школой, был переведен в Катынь, под Смоленск, ближе к фронту, и фашисты стали ставить другие, более специфические задачи по подготовке уже не просто диверсантов, а настоящих шпионов.

В разведшколе Григорий Зобач получил несколько псевдонимов: «Кондратьев», «Чуб», «Зюбин» и др. При зачислении каждому агенту присваивалась кличка, однако во время обучения категорически запрещалось называть свою фамилию, псевдонимы и расспрашивать об этом других. В ходе занятий в течение нескольких месяцев Григорию пришлось прилежно осваивать диверсионные приемы, радиодело, навыки в шифровании данных и многое другое. Григорий старательно учился, так как хотел потом с помощью полученных знаний и умений успешно бороться с врагом.

За свое трудолюбие и хорошую дисциплину он стал пользоваться доверием руководителей Абверкоманды. В школе вместе с ним проходили подготовку другие разведчики и радисты. Многих он хорошо запомнил. Курсанты были одеты в красноармейскую форму, изучали топографию, уставы Красной армии и многие другие специальные предметы. После завершения обучения он, как радист, с другим курьером получил специальное задание для действий в Московском регионе.

7 октября 1942 года произошло важное событие в жизни Зобача. С напарником, Анатолием Шалаевым, он был сброшен с самолета в районе станции Лихославль Калининской области для шпионской работы в Москве, о чем «Макс» своевременно был поставлен «Сатурном» в известность. Зобач получил специально подготовленные для него серьезные документы, а также удостоверение по профилю радиста на имя Кондратьева Григория Григорьевича, сержанта госбезопасности, оперуполномоченного особого отдела (00) дивизии 34-й армии.

После приземления он должен был срочно выйти на связь с «Сатурном» и сообщить, что все прошло нормально, они приступают к выполнению задания. Дальнейшее их прибытие на конспиративную квартиру «Гейне»-«Макса» было ожидаемым, так как костры для приземления были зажжены чекистами и они же вели их до явки в Москве – на квартиру профессора Березанцева.

На допросах Григорий Зобач на все вопросы старался давать самые полные ответы и согласился на работу с абверовцами под контролем чекистов. Объяснил, что к этой цели шел осознанно и готов выполнять все, что поручат ему в НКВД.

Таким образом, под контролем советской контрразведки оказались сразу несколько радиостанций противника. «Сатурну» стала передаваться расширенная дезинформация, подготовленная Генштабом Красной армии. Стало известно, что немецкая агентура, направлявшаяся в Москву, в основном, проходила подготовку в Катынской и Борисовской разведшколах абвера. Как правило, это были проверенные и испытанные люди. Некоторые из них имели на своем счету несколько хо́док за линию фронта. Но теперь появился надежный канал, когда прибывавших со спецзаданиями курьеров немецкой разведки чекисты заранее могли брать под тщательное, но осторожное наружное наблюдение, а потом и арестовывать их.