Ржевская дуга генерала Белова

Война без жертв, в том числе без ущерба мирному населению, не бывает. Но сожжение противником деревень было не сопутствующей боям случайностью, а продуманным методом достижения результата: выключить группу А.Г. Кобец из дела, заставить ее уйти из этого района. И действительно, именно этим методом немцы своего добились. Спустя буквально неделю, 22 февраля 1942 г., командование 3-го батальона 8-й ВДБР приняло на свой страх и риск, не имея связи с командованием, решение на выход из предписанного района куда-либо на соединение с «бригадой», на деле же — с любыми антифашистскими силами. А.Г. Кобец так описывает сложившуюся ситуацию и принятие решения:

«После того, как немцы сожгли вокруг нас деревни, продуктов питания у нас никаких не осталось и десантники 7 дней ничего не ели, измученные частыми переменами своего места нахождения… Не имея связи с бригадой, мы с комиссаром М.И.[так] Здановским приняли решение выйти из боя, зная, что без приказа отходить нельзя, но мы приняли на себя ответственную задачу, спасая личный состав» ^{34}.

Верное решение приняло командование батальона? — да. Но за спиной уходившей этой группы остались пепелища 14-ти смоленских деревень. Планомерно уничтоженных врагом, но ведь вследствие именно длительного нахождения здесь десантников. Группа А.Г. Кобец к моменту начала этих боев, на вечер 30 января, насчитывала 131 человека. Допустим, каждый из них полезное сделал, учтем всех. Получается, за боевую работу каждого, приблизительно, десятка десантников этой группы реальная «оплата» — одна исчезнувшая русская деревня. Нормально???

В расплату за авантюру Г.К. Жукова (теперешнего «Маршала Победы»!) и Ставки ВГК погибли не только деревенские строения 14 деревень. Погибли и люди, не имевшие к войне никакого отношения. А.Г. Кобец в воспоминаниях об этом, естественно, скромничает: «немцы сожгли вокруг нас деревни, продуктов питания у нас никаких не осталось»,а куда жители подевались — ни слова. Однако на деле задачей карателей было не сжечь деревни, а именно истребить население. Постройки же воспламенялись лишь частью, от подрывов гранатами в ходе расправ. Приведем пример — деревня Пустошки, упомянутая А.Г Кобец в перечне сожженных 14 февраля за помощь десантникам. Когда сюда через несколько дней пришли беловцы, по свидетельству комполка-170 И.Г Фактора, они увидели вот что:

«…мы освободили деревню Пустошки. Никого из жителей мы здесь не встретили. В покинутых домах тишина. Хлевы пустые, никакой нигде скотины. Даже кошки и собаки исчезли.

“Что же здесь случилось?” — задавали мы себе вопрос. В конце улицы, среди груды щебня и мусора, воронка от разорвавшейся бомбы была заполнена трупами расстрелянных, очевидно жителей этой деревни. В одном из погребов мы обнаружили тяжело раненную женщину — Плескову Марию Ивановну и се дочь, шестнадцатилетнюю Сашу, случайно оставшихся в живых. Они и рассказали нам о трагедии их деревни.

— Фашисты заподозрили жителей в связях с партизанами. Всем мужчинам приказали собраться на улице. Среди них были шестидесятипятилетний Петр Ильич Ильин, шестидесятилетний Петр Харламович Харламов, пятидесятишестилетний Степан Зверев и его сын пятнадцати лет Иван Зверев. Все они были тут же, на улице, расстреляны. Женщин и детей, скрывшихся от обстрела в погребах, фашисты забросали гранатами. Когда стали отступать, побили весь скот, птицу и все забрали с собой».

Плескова, говоря беловцам о «партизанах», ничего не знала, получается, о десантниках — но гранатный взрыв от врага в расплату за десантников получила и она. Исследование документов по летней 1942-го операции «Ганновер» предоставляет нам свидетельства той же самой «тактики» оккупантов: гранатные взрывы, пули вдогонку убегающим. Так что М.И. Плескова ничего не придумала, И.Г. Фактор ничего в ее словах не исказил. Так что же, оправданы жертвы? Что же десантниками сделано?