Ржевская дуга генерала Белова

23-го пошли на Яковлеве. Согласно оперативной сводке № 55 Генерального штаба Красной армии, 41-я кавдивизия овладела деревней Яковлево к 12.00 23 февраля 1942 г. На железной дороге к северу от Яковлево взяли железнодорожную будку. Здесь и чуть восточнее, до еськовской казармы, до подхода бронепоездов успели разобрать три сотни метров полотна.

Казалось бы, что тут думать! — киньте все силы именно к этой треклятой будке. Однако фронта — километры и километры, притом что бойцов в первой линии единицы.Это в оперсводке Генштаба Красной армии красиво: «Опергруппа Белова …частями 41 кд к 12.00 23.2 овладела районом Яковлево».А вот совсем не та война, не генерально-штабная, не оперсводочная:

— Завертяев (командир отделения), И.С. Морозов, Вогянов, Хоряков, П. Кузнецов,

— В. Пронин, Дьяконов, К. Шорохов, А. Соколов, Д. Широкополе,

— И.П. Морозов, Крылов, Куликов, Гомов, Подберезин,

— Богатов, А.П. Сидоров, Киселев, Федоров,

— командир отделения Петров, Травкин

— и, наконец, Кундиков!

Вот, пожалуй, и весь тот лучший цвет Красной армии, кому Родина доверила в решительнейший момент «Ржевско-Вяземской» наступательной операции окончательно сдавить горло отошедшей от Москвы группировке вермахта. Биться в Яковлеве с бронепоездами.

Из дневниковых записок генерал-лейтенанта П.А. Белова:

«23.2.42 г… с обоих флангов действуют немецкие бронепоезда и простреливают подступы к рельсам. Ночью пытались соединиться с Соколовым…»

Из спасенного С. Речкиным дневника эскадрона:

«23/11-1942 года. Наступление на дер. Яковлево. На этой жел. дор. отличились в бою: Морозов Иван П., первый ворвался в деревню и из-под сильного огня вывел взвод без всяких потерь».

Кому «соединиться с Соколовым», а кому — уйти живыми…

В этот же день высланные командиром 170-го кавполка к северу от Московско-Минской автомагистрали разъезды старших сержантов Тройницкого и Крутого пытались установить местонахождение частей 11-го КК. Подразделений противника на пути следования конных разъездов к деревням Высоцкое, Желуцково и Кулешово (две последних на освобожденной 24-й КД 11-го КК территории), как ни странно, встречено не было. Это еще не все странности. Удивительно, но ни сами разведчики обоих разъездов не встретили подразделений 11-го КК, ни местные жители в деревнях севернее шоссе ничего толкового о действиях советских частей в этом районе им не сообщили. Рассказывали, правда, что где-то ближе к Вязьме идут бои, что в Никулино и Осташково красноармейская конная разведка приезжала, но чья, откуда — не знают. Вот такие-то смутные сведения о соседях, о войсках Калининского фронта услышал командир беловского кавполка 41-й КД. Может статься, жители хитрили — не накликнуть бы беды на свой дом и деревню? Но ведь не с одной же старухой, явно, конники разговаривали. Сговорились и утаили результаты разведки? Ладно бы один разъезд, ладно бы трое, но чтоб два разъезда, чтоб 14 человек бойцов, прошедших зимний военный ад, — не верится в такое. Более вероятно, все здесь правда. От 70-го кавполка 11-го КК оставались если не «рожки да ножки», то такие же небольшие группы, как и у самих беловских кавалеристов. Учтем, что еще за 12 суток до 23-го, еще 10 февраля 1942 г. вся24-я КД насчитывала в строю 250 (!) бойцов ^{43}. На магистрали они временами постреливали, и эффективно. Но как можно говорить о рубежах битвы, об операции с задачей окружения и уничтожения всей ржевско-вяземской группировки врага? Заметьте, подобное имеет место не в марте—апреле, а уже в феврале 1942 г. — в том самом месяце, когда Г.К. Жуков назначен Главнокомандующим Западного направления, для решения именно указанной задачи назначен. И вот это назовите Ржевско-Вяземской операцией, более того — ее кульминацией!