Ржевская дуга генерала Белова

Восстанавливал танки, руководя специальной группой, бывший делегат связи 2-й Гв. ТБР лейтенант В.М. Кошелев на основании личного указания командующего корпусом Белова, ему и подчинялся. Ему и должен был доложить о выполнении порученного дела. Но, как говорится, до бога высоко, до царя далеко. Приказывать лейтенанту могли и нашедшиеся поближе представители кавкорпуса. Кроме того, заявки Кошелева на авиационную доставку[18] из советского тыла ряда необходимых деталей и технического оборудования могли быть поданы и реализованы лишь при обращении В.М. Кошелева в штадив В.К. Баранова. Так что деятельность Кошелева в любом случае была под контролем кого-либо из офицеров штаба 1-й Гв. КД. По событиям ельнинской операции никого уже не спросишь, что и как. Но факт есть факт: …Кошелева то ли послали, то ли сам он поехал не в Ельню, а рапортовать генералу Белову

Павел Алексеевич Белов: «…три танка …были готовы к боевым действиям. Я поздравил Кошелева с этой победой и назначил его командиром нашего первого танкового взвода»^{92}.

Славная «победа»! А теперь о тогдашней же непобеде, за которую впереди, в мае 42-го отвечать перед комфронта Амирову и Гнездилову. Итак, Амиров и Гнездилов ждали подхода танков из регулярных частей группы Белова. Предстояло с помощью этих беловских танков сделать последний рывок. Но беловцы не пришли, все обернулось отходом и кровью:

«…начался настоящий погром партизан. У нас погибло 27 или 37 человек, так как у нас все партизаны были в маскировочных халатах, а у лазовцев люди были без халатов и их погибло значительно больше, у них погибло около 300 человек».

Люди погибли из-за отсутствия маскхалатов? Это вторично. А в первую очередь — из-за отсутствия обещанной танковой поддержки в решающий момент штурма. Из-за отсутствия властного контроля над беловскими танкистами в деле обеспечения ельнинской операции со стороны их командования. Жуков виноват? Генерал армии Г.К. Жуков о лейтенанте В.М. Кошелеве как-то мог и не знать. Но не скажешь, что в 1-м Гв. КК не знали о штурме Ельни: приказом еще от 16 марта 1942 г. посланные участвовать в штурме глинковские партизанские батальоны входили в соединение «Дедушка», подчиненное генералу В.К. Баранову, у коего даже самолеты были для связи со штабом корпуса, с П.А. Беловым. Знал и лично Белов, вот из его радиограммы Жукову 26 марта 1942 г., насчет «Дедушки»: «…Весь ли отряд должен действовать на Ельню или частью сил?»^{93} Просто заинтересованы те генералы судьбой ельнинской операции были, мягко говоря, слабо. Ведь генерал-майор В.К. Баранов у Дорогобужа «ждал свистка» на выведение дивизии к основным силам корпуса, ко Всходам, Милятину. А генерал-лейтенант П.А. Белов именно в те самые дни в 75 километрах отсюда бесславно штурмовал Угру. У Нового Петрова генеральский бинокль был направлен на юго-восток. Там, за Угрой, за Варшавкой, свои — 50-я армия, Западный фронт…

8. МИЛЯТИНСКИЙ ПРОВАЛ

ГДЕ ТОНКО, ТАМ И РВЕТСЯ?

Если взглянуть на карту местности с нанесенной на нее конфигурацией линии фронта на апрель 1942 г. в теперешнем смоленско-калужском пограничьи, мы обнаружим лишь один район, где у советских войск Запфронта имелась реальная возможность создать «ворота» в Дорогобужский партизанский край, в опергруппу Белова. Это район Калуговских торфоразработок, место это легко найти на карте северо-восточнее Спас-Деменска по нынешнему выступу здесь к Варшавскому шоссе границы Смоленской области. Здесь находится Зайцева Гора — не только «гора»-высота 275.6 фронтовой карты, но и соседствующий с нею поселок, расположенный непосредственно на Варшавском шоссе. Лежащее к югу от шоссе большое Шатино болото позволило советским войскам приблизиться именно у Зайцевой Горы к этой важнейшей рокаде на минимальное расстояние. А ведь, как говорится, где тонко, там и рвется. Под Зайцевой Горой и западнее весной 1942 г. пытались рвать вражеский фронт не раз и не два.

Боевая обстановка на этом участке была под особым контролем и советских, и германских генералов. 50-я советская армия с абсолютно читаемым «жуковским» упрямством не раз и не два пыталась именно здесь расколоть вражеский фронт. Любому вникшему в конкретику жуковских наступлений 1941—1942 гг. известно, что творческим вкладом будущего «Маршала Победы» в военное искусство была метода бесконечной долбежки одного-единственного участка с заранее понятной противнику целью. Именно так было под Ельней в 1941-м: северная и южная ударные группы, цель обоих — выйти на большак под Петрово и соединиться. Именно так же было севернее Юхнова в феврале—марте 1942-го: западная (М.Г. Ефремов) и восточная («северная» 43-й армии) группы, цель обоих — соединиться у д. Шеломцы. Было так и у Зайцевой Горы.