Ржевская дуга генерала Белова

Лесной район восточнее Ельнинско-Дорогобужского большака был очищен от противника, но вот западнее большака в немецких руках так и оставалось Петрянино, полуокруженное и почти изолированное от Ельнинского гарнизона. Немцы, рассчитывая удержать Петрянино как основной пункт развертывания частей для будущих ударов на Дорогобуж, в самом начале мая стали перебрасывать чанцовской дорогой к Петрянину мелкие группы пехоты. Однако уже 3 мая 1942 г. встречными ударами левофланговых подразделений «Дедушки» и группы Русса дороги от Петрянина к Ельне и Чанцову были надежно перекрыты, начата блокада петрянинской группировки 221-й охранной дивизии. В этот же день в советской разведсводке, направленной с этого участка в штаб группы П.А. Белова, на основании опроса пленного в качестве вывода сообщалось: «221 пд … имеет задачу уничтожения группы партизанских отрядов и овладения г. Дорогобуж». Требовалось сорвать наступательные планы врага, разбить группировку в Петрянино. Задачу на наступление П.А. Белов 6 мая 1942 г. определил (его дневниковая запись 6 мая) так: «Окруженного в Петрянино противника уничтожить. Если обстановка позволяет, быстрым наступлением овладеть Ельня…»

Однако «быстрым наступлением овладеть Ельня…» было всего лишь генеральской мечтой. Противник располагал не только массой пехоты (число рот в батальонах доходило до 6-ти; роты были укомплектованы — например, по показаниям пленного, в 230-м батальоне 45-го ПП 221-й охранной дивизии на 3 мая 1942 г. было до 700 человек), но и танками. Танки применялись группой, численно превосходившей советские танки, обеспечивавшие атаку партизан. Сдержать вражескую контратаку, не имея противотанковых средств, партизаны в Петрянино не могли. Что мог и желал знать об этом П.А. Белов? На практике бои выглядели так:

«…пошли днем, уже с другой стороны. И опять с нами было два танка. Один танк вывели на большак, что перед деревней, и он был подбит. Мы начали отходить с боем, причем с нами отступал и танк. Отходили мы потому, что нам сообщили, что из Ельни вышли 6 танков противника. Отходили мы в лес, а танки нас прикрывали. Когда подошли 6 немецких танков, то наш танк подбил один немецкий танк и немецкий танк загорелся. Надо было нашему танку отходить, но он продолжал стоять, в результате его подбили. Танк наш загорелся, танкист выскочил весь обгорелый».

Обратим внимание, участник боя (С. Каледин, слова которого выше процитированы) нисколько не озабочен действиями пехоты врага, словно ее и нет, а вот танки… снова то же самое, что и в марте. Именно действия танков решают судьбу боя! Командование группы П.А. Белова это не понимало? — понимало, прекрасно понимало, но в своем интересе. Ведь в этот же период, именно в разгар этих боев, 4 мая 1942 г., П.А. Белов в радиограмме главкому Г.К. Жукову просит (п. 2 подп. «в»): для 329 сд, 2 гв. кд и 4 вдк доставить орудий ПТО, не менее 12 орудий. Для регулярных своих войск. Не для партизан, которые единственные из всех войск Белова в те дни вели активные бои — бои под Ельней! А вот партизанам через день, 6 мая, тот же самый генерал приказывает «…уничтожить …овладеть Ельня». Сегодня это именуется двойными стандартами. У генерала Белова двойные стандарты для регулярных своих частей и местных смоленских партизан — системное явление. Не исключение и петрянинские бои.

Показательно, что привлеченный (на бумаге) к участию в операции 3-й гв. кавполк ни в первых (1—3), ни в последующих (5—7 мая) боях в самой деревне Петрянино реально не участвовал. Командир партизанского полка им. 24-й годовщины РККА полковник Ф.П. Шмелев в августовском 1942 г. отчете начальнику штаба партизанского движения при Военном совете Западного фронта о майских боях среди прочего сообщает: …полк …вернул ряд деревень, сданных 3 ПСП и Барановым… Как сдавать, получается, так «конногвардейцы», а как возвращать, так партизаны. Причем цифры потерь полка свидетельствуют, что уж кто-кто, а партизаны десятками под пулями ложились, побывали не сторонними наблюдателями: в этой операции полк потерял до 100 человек убитыми и ранеными и 2 танка.