Ржевская дуга генерала Белова

Таких, как М.С. Глухов, в гвардейских кавдивизиях были десятки и сотни. Интересно, сколько выжило? Из воспоминаний Глухова ясно, что местные смоленские «рекруты» были для Белова, Докторупова, Яхова и подобных лиц пушечным мясом. Но вот вопрос: почему именно их срочным образом вызвали через председателя сельсовета, именно из деревни, где преступное самовольство беловцев могло получить дальнейшую огласку и нежелательное развитие? Смеем попутно предположить, что Ветитнево на Угре было далеко не единственной деревней, где «отличились» той весной доблестные командиры и начальники штабов группировки П.А. Белова.

По воспоминаниям Ивана Пименовича Шайкова—«ФД», т.е. Федор Данилович Гнездилов, командир партизанского полка, — два беловских ухаря даже арестовал:

«Было это как будто в феврале [рукописная вставка над строкой в оригинале текста: 1942 г.], Белов приказал резать весь скот. Заскакивают беловцы в деревню и начинают резать скот. А у нас был партизанский отряд, и Старостин был, председателем сельсовета, и ему об этом донесли. Тогда приехал из штаба ФД, и беловцев задержали. До нашего двора дошли, всех гусей порезали, а ФД два беловских ухаря арестовал и сказал всем, что “здесь есть Советская власть, есть председатель сельсовета, есть председатель колхоза на месте, несмотря на то, что рядом враг, поэтому так действовать нельзя. Надо сказать людям, чтобы они собрали скота сколько возможно, а не самочинничать”».

Ошибка беловских ухарей была в том, что штаб партизан был неподалеку, в Некрасах, и командование партизан, — ФД и Амиров, — во-первых, своевременно узнали о происходящем, во-вторых, не побоялись беловских начальничков. А уж их-то беловцы в свой «мясной конвейер» отправить и при желании не имели права, вернее — возможности. Но вот с рядовыми местными, такими как Глухов, чуть позже рассчитались сполна. И это происходило поблизости от партизан. Здесь вмешалось руководство партизанского полка, да и то — с половинчатым результатом. А каково народу там, где своим не сообщишь? А что происходило в глубине освобожденного края? Кто бы там решился перечить беловским ухарям? Если посмевшие и были, «тщательно проверенные», так до первого боя, до первых немецких пулеметов, до первого выстрела за спиной какого-нибудь «конногвардейского» ухаря с черным списком в кармане.

БЕЛОВ В ГОСТЯХ

Будучи накрепко отрезанным немцами от основных сил нашего Западного фронта, Павел Алексеевич Белов волею судьбы оказался единственным генерал-лейтенантом действующей Красной армии на огромной освобожденной во вражеском тылу территории Смоленщины. Полками — и партизан, и беловскими тоже — командовали капитаны, редко майоры. Было не так уж много среднего комсостава офицеров-окруженцев. Генералы — только непосредственные подчиненные П.А. Белова. Где-то восточнее, правда, генерал-лейтенант М.Г. Ефремов с группой войск своей армии, но блокирован немцами в сравнительно малом районе. Остервенело пытавшийся пробиться ударными группами армий на запад главком генерал армии Г.К. Жуков — безнадежно далеко. Должность и звание генерал-лейтенанта П.А. Белова делали его автоматически главным действующим лицом советской стороны на просторах от берегов Днепра под Смоленском аж до Знаменки.

Естественно, П.А. Белов изначально понимал как исключительность ситуации, так и исключительность своей роли, своих решений для судеб тысяч людей, для судьбы «Ржевско-Вяземской» операции. Вот здесь-то проходит рубикон: либо ты проскальзываешь на историческом полотне серой малоприметной мышкой, ничего заметного не сделав, либо решаешь задачи фронтового уровня. Иными словами, выбор таков: либо думаешь лишь о своем корпусе, себе и своих подчиненных, либо о всех, кого ты способен мобилизовать в нужный момент для общей победы. В первых же приказах, адресованных смоленским партизанам, генерал-лейтенант откровенно проявляет именно узко-«комкорский» подход, в центре внимания — благополучие корпуса, а кругом хоть трава не расти! Возьмем упомянутый уже приказ, привезенный лейтенантом Антоновым в Дорогобуж, самый первый, тот что «товарищу Урагапову». Первый пункт: «За овладение Дорогобужем Вам и всему личному составу вашего отряда объявляю благодарность». Прекрасно. Пункт пятый: «Все продовольственные запасы, захваченные вами в районе Дорогобужа, отправить на обывательском транспорте в мое распоряжение в Коптево, что южнее Семлево 14 километров»^{114}. Неплохо, да? Как победа — так ваша, как трофеи — так наши. Вот такая миленькая дележка, прямо-таки в духе незабвенного киногероя, Попандопуло из Одессы: это мне, это — опять мне…