Ржевская дуга генерала Белова

Насчет «…из состава армии…», может, автор цитаты и погорячился. Белов же сообщает в мемуарах про ушедшие к Харькову «механизированные корпуса с Западного фронта». Вероятно, тема десятилетиями ждет исследователя. Были для предстоящих наступлений фронтов и иные резервы, использование которых предварялось решениями на уровне Ставки Верховного Главнокомандования. Но при чем здесь, однако, Харьков? Южнее Харькова, как известно, весной 1942 г. существовал выступ линии фронта, соотносимый по территории (что немаловажно при его сравнении с интересующим нас участком Западного фронта) с мосальско-кировским выступом того же периода на Западном фронте. В мае 1942 г., как известно, советскими войсками там, у Харькова, было предпринято весьма масштабное наступление, завершившееся крайне неудачно. Так ведь это лишь в мае… Но нелишне учесть, что «План операции войск юго-западного направления по овладению районом Харьков и дальнейшему наступлению в направлениях Днепропетровск, Синельниково» утвержден С.К. Тимошенко 10 апреля 1942 г.^{124}. Планирование операции началось задолго до того, в марте. Как свидетельствует в мемуарах К.С. Москаленко, командовавший весной 1942-го 38-й армией Юго-Западного фронта, еще в 20-х числах марта 1942 г. на проводимом совещании с участием командармов маршал С.К. Тимошенко «сказал, что уже в ближайшее время мы сможем привлечь для разгрома врага значительные силы»^{125}. Откуда уверенность у маршала? — конечно, из Ставки ВГК, одобрение там замыслов С.К. Тимошенко состоялось, как видим, уже в марте. Прошел месяц, и маршальское слово с делом не разошлось. 28 апреля 1942 г. главкомом С.К. Тимошенко была издана оперативная директива о предстоящем под Харьковом наступлении. Получил экземпляр таковой и командующий 38-й армии:

«Ознакомившись с этими данными о составе сил и средств, привлекаемых к наступлению, я испытал чувство огромной радости. (…) Например, никогда раньше не было на нашем фронте такого количества танков непосредственной поддержки пехоты. 560 — шутка ли? И мы имели не только это, но еще и во втором эшелоне два танковых корпуса (269 танков), предназначенных для развития наступления… Да в резерве фронта — около сотни одних лишь танков»^{126}.

Даже в мемуарных фразах, спустя множество лет, чувствуется сохранившееся с 1942-го впечатление восторга генерала: «…Никогда раньше…», «…шутка ли?», «и мы имели не только это…». Кто-либо оппонирует: да, много, но ведь на целый фронт. И, может быть, не менее важный для весенне-летней кампании 1942-го фронт, чем Западный. Танки нужны были везде, и на юго-западном направлении, даже если не подвергать сомнению необходимость тамошнего майского наступления. Все так. Но обратим внимание на хронологическое совпадение: сроком планируемого начала наступления войсками юго-западного направления первоначально было определено 5 мая 1942 г. И в этот же самый день, 5 мая, упразднено западное направление — имевшее с 1 февраля 1942 г. задачей разбить вражескую группировку, зажатую в тиски на Смоленщине Калининским и Западным фронтами. Это означает: Ставка ВГК уже к первым числам мая 1942 г. отказалась от попыток окружить вяземско-ржевскую группировку противника встречными действиями указанных фронтов. Ярким тому подтверждением может служить сравнение обеспечения наступательными силами и средствами войск Юго-Западного фронта (маршал С.К. Тимошенко) для удара по окружению Харьковской вражеской группировки — и имеющихся на фронте 50-й армии, на западном направлении у генерала армии Г.К. Жукова.

Перечисление прибывших на Юго-Западный фронт к 5—12 мая 1942 г. артиллерийских полков РГК, цифры орудий и минометов, сведения о направленных сюда стрелковых дивизиях интересующийся читатель смог бы найти в специальных работах, они есть. Здесь рассмотрим лишь картину по танкам, как главному, наряду с пехотой, инструменту наступательного продвижения войск. Сличение списка танковых бригад непосредственной поддержки пехоты, имеющихся на Юго-Западном фронте к началу майской наступательной операции, с данными начала апреля 1942 г. показывает — для участия в наступательной операции сюда из резервов Ставки ВГК прибыло к уже имеющимся (5 и 6 Гв. ТБР, 10, 13, 133 ТБР) еще ВОСЕМЬ танковых бригад (7, 36, 37, 38, 48, 57, 84, 90 ТБР). И это лишь для действий в первом эшелоне, а ведь для развития успеха этих сил дожидались ввода в бой на этом же участке еще аж ДВА танковых корпуса — 21-й (198, 199, 64 ТБР, 4 МСБР) и 23-й (6, 130, 131ТБР,23МСБР).

Какое может быть сравнение этой массы войск с обеспечением танками действий 50-й армии Западного фронта? — здесь действовали лишь ЧЕТЫРЕ (11, 32, 108, 112) танковых бригады.

Западному фронту для успешного взламывания фронта на небольшом участке (10 около км) нужен был (это максимум) лишь один танковый корпус. И пехота — три, максимум четыре стрелковых дивизии. Уж с изысканием сил пехоты в нашей стране проблем никогда не было.