«Когда началась война, мне было всего 15 лет. Весть о начале войны мы, девчонки, восприняли как какое-то событие, но когда начали рваться бомбы – стало страшно. Страшно и голодно. После начала войны я с папой осталась в Москве, а маму с младшим братом эвакуировали. Папа работал шофером. Каждый день я ходила получать по карточкам хлеб. Его давали с маленьким довесочком. Когда я шла домой с хлебом, то очень хотелось съесть этот довесочек, но я понимала, что так будет нечестно, ведь это было на двоих с папой. Но один раз я все-таки не выдержала и съела этот маленький кусочек. Вечером об этом я призналась папе, но он сказал: «Вот и правильно».
Как-то раз папа из одной деревни привез маленького гусенка и сказал: «Мы его откормим, и когда он вырастет, съедим и будем сыты». Шло время. Гусь подрастал. Когда мы приходили домой, он выбегал навстречу с радостными криками. И вот когда гусь вырос, стал большим и жирным, я сказала папе, что не смогу его есть. Папа согласился со мной, сказав, что не сможет его убить, ведь гусь стал для нас как член семьи. Тогда папа забрал гуся и отвез его обратно в ту деревню. Домой с деревни он возвратился с мешком мороженой картошки…».
Из архивных документов и материалов текущего дня