Ржевско-Вяземские бои. Часть 1

Взорванная дамба (вдали), соединявшая Сингапур с материком (снимок с сингапурского берега, сделанный в начале февраля 1942)

В это же время. 9 февраля 1942 г. японская армия занимает столицу индонезийской провинции Южное Сулавеси город Макассар, расположенный на острове Сулавеси (к. 45).

Из архивных материалов и документов текущего периода

Бывший «вермахтовец» Хассо Г. Стахова в книге «Трагедия на Неве» с унынием признает вопиющие просчеты гитлеровцев, забывших про русскую зиму: «Во время своего наступления немцы захватили целые штабеля русских зимних войлочных сапог, называемых в России валенками. Осенью они хохотали, растапливая ими печки и полагая, что у Красной Армии попросту кончилась кожаная обувь. Но вот наступила зима, и валенки превратились в драгоценность, а ампутации пальцев ног и самих ног стали обычной повседневной работой хирургов в немецких полевых госпиталях» (газета «Петербургский дневник» 26–27 января 2009 г., № 2 (213)).

Обмороженные немецкие солдаты в госпитале, зима 1942 г.

234-й день войны

С целью окружения и разгрома юхновской группировки врага 10 февраля 1942 г. 4-й воздушно-десантный корпус получает приказ от командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова силами 9-й и 214-й бригад и батальона 8-й бригады десантироваться в район западнее Юхнова, прорвать фронт обороны противника с тыла в направлении Ключей, в последующем выйти на Варшавское шоссе и соединиться с частями 50-й армии генерал-лейтенанта И. В. Болдина, которой следует наступать навстречу воздушному десанту и овладеть районами Бабыкино, Ключи, Песочня (к. 14).

10 февраля. По народному календарю наступил Ефремов день. Полагают, что в эту ночь домовой глумится на дворах, для него ставят на загнетке кашу. Домового задабривают и подкармливают. На Ефрема ветер подует – к сырому и холодному году.

Честное бронебойное слово (солдатское откровение). На Ефремов день, во время небольшой передышки, Николай решил лично произвести разведку на ближайшем хуторе, где встретился с одним местным стариком.

– Пропадет ли наш хутор? – спросил дрогнувшим голосом бывалый солдат, – если здесь будет бой?

– Да, папаша, хутору Вашему, как видно, достанется, может и сгореть, но мы будем беречь его до последней возможности.

– Помоги Вам бог, – истово сказал старик и хотел было перекреститься, но искоса взглянул на Николая и тут же повернулся к невестке. Полная, статная замужняя барышня, с малиновыми губами и пышной грудью метнула в сторону Николая короткий взгляд и тихо засмеялась, – а потом уже тихо промолвила – в эту ночь домовой глумится на дворах.

Николай, не отрываясь, зачарованно смотрел на молодую хозяйку. С заметным усилием он отвел глаза от зардевшегося румянцем женского лица и тут же бодро, слегка прихвастнув, предложил:

– Не бойтесь, папаша, часа два я все же смогу уделить вам особое внимание. Меня эти идолы, хотя они на оборонительных рубежах, но страх как боятся. Даю полную гарантию – эта ночь будет спокойной.