С-101 в воспоминаниях экипажа

Вахтенный журнал боевых действий лодки с 18 по 30 октября 1943 года сообщает о поставленной задаче: «Ведение неограниченной подводной войны на коммуникациях противника против торговых и военных кораблей» и рассказывает о признанных результатах похода⁴⁵. В нем записано, что «тральщики (в количестве два) Военным Советом признаны потопленными. Три взрыва, слышимые личным составом, подтверждены наблюдениями командира через 5 мин. и акустиком». Отчет был принят командиром 5 дивизиона подводных лодок П.И. Егоровым и командиром Бригады подводных лодок И.А. Колышкиным. Эту цифру подтверждает и «войсковой разведчик С-101», штурман капитан-лейтенант М.К. Чуприков. Среди 11 листов калек, выполненных штурманом М.К. Чуприковым и подписанных командиром лодки Е.Н. Трофимовым, есть калька торпедной атаки 26 октября 1943 года в 17.08 у маяка Слетнес, также служащая подтверждением успешно проведенной операции⁴⁶.

В конце октября – начале ноября 1944 года состоялся последний, одиннадцатый боевой поход лодки, она принимала участие в Петсамо-Киркенесской операции и потопила эскадренный миноносец водоизмещением 1800 т и тральщик водоизмещением 800 т⁴⁷. 24 мая 1945 года за боевые заслуги в борьбе с фашистскими захватчиками С-101 была награждена орденом Боевого Красного Знамени.

Об успешном выполнении боевой задачи похода, «производить поиск и уничтожение кораблей противника с целью нарушить его коммуникации у берегов северной Норвегии», свидетельствуют архивные документы⁴⁸. Поход проходил с 26 октября по 11 ноября 1944 года в районе мыса Слетнес-Нордкап. О результатах атаки С-101 написал в своих «Выводах» командир 5 дивизиона подводных лодок капитан 2 ранга П.И. Егоров, который находился на борту лодки. По его мнению, «миноносец типа Z-17 повреждён торпедой ПЛ С-101, т. к. личный состав 5 отсека слышал взрыв торпеды через 2 мин. после залпа. Самолет-разведчик наблюдал горящее неопознанное судно через 1 час 10 мин. на расстоянии 10 миль от места атаки. Возможно, что, получив повреждение, в результате которого возник пожар, миноносец затонул, т. к. на следующие сутки он не был обнаружен в Мехавн-фьорде. Считаю тральщик противника потопленным»⁴⁹.

Изучив «Отчёт» командира лодки и командира 5 дивизиона подводных лодок, командир бригады подводных лодок И.А. Колышкин получил возможность оценить условия, в которых действовала лодка: «К моменту похода коммуникация противника продолжала сокращаться. Противник отходил от Тана-фьорда на запад. За время пребывания ПЛ на позиции всего было обнаружено авиацией и радиоразведкой в р-не Сверхольтхав 4 конвоя. По-видимому, выводились остатки войск и вооружения из р-на Тана-фьорда – Нордкин»⁵⁰. Но о результатах этого похода И.А. Колышкин высказался достаточно осторожно: «Эсминец типа Z считается вероятно потопленным»⁵¹. Такое же мнение было и у начальника подводного плавания Северного флота контр-адмирала В.П. Карпунина. Он отметил, что были проведены «2 успешные атаки: миноносец т. Z и ТЩ 600 т. вероятно потоплены»⁵².

О непростой военной судьбе лодки говорят 15 прошедших за пять лет ремонтов: доковых, навигационных, текущих. Они производились на Кронштадтском Морском заводе, Архангельском судоремонтном заводе «Красная кузница», в плавучих мастерских в Мурманске и в том числе «Красный Горн», а также в районе Абрам-Мыса, в Пала-губе и в плавучем доке в Ваенге. «Красный горн», который был придан бригаде подплава, возглавлял бывший инженер-механик Щ-401 Андрей Трофимович Щур.

Вместе с инженерами, техниками и рабочими этих предприятий ремонтировали свою лодку и сами подводники. В воспоминаниях отца впервые подробно рассказано о ремонтных буднях моряков: о физически тяжелой работе зимой в нетопленных помещениях, о рабочем дне, часто длившемся по 18 часов, о счастливой возможности ловить рыбу, собирать грибы и тем самым разнообразить надоевший однообразный паек.

Как уже упоминалось выше, ветераны в своей переписке вспоминали соратников, если узнавали о ком-то, пересылали друг другу адреса найденных товарищей. Отец, ведший со многими боевыми друзьями переписку, вносил сведения о вновь найденных товарищах, их должностях на лодке, а также послевоенные адреса, телефоны, имена их жен в специальный блокнот. Экипаж лодки состоял из 42 человек. Все они были очень молоды: самым «взрослым» был военком В.С. Камшилин, в 1941 году ему исполнилось 37 лет. В основном на лодке воевали матросы и старшины 1917–1921 годов рождения, т. е. им было 20–25 лет. Интересно отметить уровень образования экипажа лодки, не принимая в расчет высшее образование командирского и офицерского состава. В списках экипажа лодки указывалось количество классов, которые закончили ребята, призванные на морскую службу. Семиклассное образование имели лишь небольшое число матросов и старшин. В основном на лодку приходили парни с четырех- и пятиклассным образованием! И они должны были в кратчайший срок научиться управлять сложной техникой подводной лодки. У них не было права на ошибку, ошибка одного могла стоить жизни всего экипажа лодки.