С 3 (СИ)

- Да чтоб я в следаках всю жизнь проходил, - побожился я.

- Чапыра, ты больной на всю голову, - услышал я вместо благодарностей.

- Вот и делай людям добро, - проворчал я. – Заводи мотор, меня начальство ждет, - бросил я Крапивину и более не вымолвил ни слова.

Начальство меня, действительно, ждало. С нетерпением.

- Товарищ полковник, следователь Чапыра по вашему приказанию прибыл! – бодро доложился я, переступив кабинет Мохова.

- Чапыра, ты пьяный что ли? – присмотрелся ко мне, находящийся тут же Головачев.

- Не пьяный, а выпивший. Я же с поезда, - привел я аргумент.

- Что у тебя с лицом?! А с руками? – мой непосредственный начальник все больше охреневал от непрезентабельного вида своего подчиненного и от того, что я завалился в таком виде к начальнику милиции. – Ты следователь, тебе нельзя ввязываться в драки! – вспомнил он еще об одном правиле.

- Я не дрался, - уверенно помотал я головой. – Просто неудачно выпал из окна.

В мое объяснение Головачев не поверил. Морщась, отмахнулся, как от вранья.

- Если ты думаешь, раз в Москве все обошлось, и ты теперь можешь творить все, что захочешь, то ты сильно ошибаешься! – принялся он меня воспитывать. – Ты не обнаглел, являться на доклад в таком виде?!

- Товарищ подполковник, я планировал доложиться завтра утром. У меня командировка по сегодняшнее число включительно, - попытался я объясниться, но не помогло.

- Планировал он, - будто бы сплюнул Головачев. – Твоя обязанность - строго выполнять приказы и распоряжения вышестоящего руководства! А не творить все, что в голову придет! Почему не предупредил, что едешь в Ставропольский край?! – долбанул он кулаком по столу.

- Не знал, что надо было, - я смотрел в пол, чтобы не вспылить и не послать всех по извилистому маршруту. Накалять было не в моих интересах, я это понимал, даже будучи не совсем трезвым.

- Детский сад, - прокомментировал мою отговорку со своего места Мохов. – Ты, Чапыра, офицер или кто? Ты уже старший лейтенант, а ведешь себе как беззаботный студент. Позволяешь себя являться на доклад в пьяном виде. Должностные инструкции не выполняешь, приказы игнорируешь, субординацию совершенно не соблюдаешь! Илья Юрьевич, с этим надо что-то делать, - переключился он на начальника следствия.

- Займусь, товарищ полковник. Лично, - пообещал Головачев.

- Давай рассказывай о своих приключениях, все по порядку и со всеми подробностями! – немного остыв, велел мне Мохов.

- Так, товарищ полковник, я подписку о неразглашении дал, - обломал я начальство, тем самым, чуть не вызвав новый взрыв гнева.

Но вопреки моим ожиданиям установилась тишина. Начальники молча переглянулись между собой.

- Хотя бы про свою командировку в Москву расскажи. Как приняли, кого видел? - предложил альтернативу, разочарованный обстоятельствами Мохов.

- Нормально приняли, разместили прямо в здании министерства. Встречался с Щелоковым и Генеральным прокурором Руденко.

- А Генеральный прокурор здесь с какого бока? – удивился Головачев.

- Мы с ним методику расследования серийных убийств обсуждали, - важно заявил я. – Будем маньяков ловить по науке.

- Какую еще методику? Каких маньяков? - стремительно начал бледнеть мой начальник.

Когда он схватился за сердце, я сорвался с места.

- Илья Юрьевич, таблетки при вас или в кабинете? – пытался узнать я, но тот только мычал.

Поднялась суета, все забегали и заголосили. Секретарь орала в трубку, требуя машину Скорой помощи. Мохов материл меня последними словами, одновременно пытаясь впихнуть в рот Головачева, найденную в его кармане таблетку. Я тоже не стоял, а налил из графина в стакан воду.

Скорая приехала минут через пятнадцать, врач объявил о подозрении на инфаркт и забрал с собой больного. Я помог вынести на улицу носилки, проводил служебную машину рассеянным взглядом и совершенно трезвый отправился домой.

На душе было пакостно. Вроде все делал правильно, а в результате пострадало полгорода, кто получил травмы во время беспорядков, кого после арестовали, лишились должностей коллеги из Невинномысска и сейчас ждут результатов служебного расследования. Сам же я умудрился ввязаться в конфликт с КГБ, который для меня, понятное дело, ничем хорошим не закончится. И в завершении довел до инфаркта начальника, в общем-то неплохого человека.

Нечего сказать, плодотворно использовал отгулы.

А в профите что? Внеочередное звание и премия в размере двух окладов.

Я рассмеялся. Прохожие покосились на меня и, на всякий случай, отошли подальше.

Попавшаяся на пути телефонная будка замедлила мой шаг. Она оказалась пуста, и я поспешил этим воспользоваться.

- Зудилину можно? – спросил я секретаря юридической консультации. – Оля? Привет, - через минуту я уже улыбался. – Хочу тебя увидеть. Оля, приезжай пожалуйста. Или давай, я к тебе приеду, - не обращал я внимания на холодный тон. – Понятно, - прослушав по инерции еще несколько коротких гудков, я повесил трубку.

Возращение выдалось безрадостным. Никому я здесь нафиг не сдался.