С 4 (СИ)

Как выяснилось, канцелярия являлась не отдельным зданием, а лишь крылом рабочей резиденции царя, со своим выходом. Дворцовый комплекс включал в себя несколько зданий. Жилой дворец находился в стороне. Александр Третий предпочитал не смешивать семью и работу. А семьянином он был примерным. У него постоянно гостил кто-нибудь из его пра-пра-правнуков. Или кем они ему там доводятся. Дед очень их любил и постоянно баловал себя их присутствием. Когда же они подрастали, в лучших дворянских традициях отправлял их путешествовать по свету.

Борис знал об этом из газет. С тех пор, как Проскурин намекнул ему на то, что умный человек всегда сумеет почерпнуть нечто полезное из мусора вываливаемого прессой. Вот он и черпал. Хотя это было и тяжко.

Император сидел за столом в своей ювелирной мастерской. А еще он был знатным артефакорщиком. Но артефакторика требует полной сосредоточенности. Чего не сказать о работе с украшениями, позволявшей расслабиться и отвлечься. Или же, наоборот в тиши предаться раздумьям. Ну, или вот, провести неофициальную аудиенцию.

Измайлов конечно же видел фотографии царя. Но признаться все же не ожидал, что перед ним предстанет щуплый старичок, среднего росточка, с окладистой седой бородой. На фото он выглядел куда представительней. Похоже цензура внимательно отслеживала и отбирала фото, которые могут быть напечатаны.

А может все дело в том, что Александр Третий для Измайлова всегда ассоциировался с богатырем, который держал на своих плечах обломки вагона, пока его семья и придворные выбирались из под завала.

— Ага. А вот и вы, Борис Николаевич. Не стойте столбом. Проходите, присаживайтесь напротив. Если вы не против, то я буду работать, пока мы с вами разговариваем.

— Наблюдать работу мастера всегда интересно и поучительно.

— Не трусливого десятка, — хмыкнул царь, сдвигая лупу с глаза на лоб и осматривая посетителя внимательным взглядом.

Первое впечатление зачастую верное. Эту аксиому Борис вынес для себя еще в прошлой жизни и всегда отталкивался именно от него. Вот похоже и Александр придерживался того же мнения. Причем он сейчас просвечивает Измайлова словно рентгеном, разложив перед своим мысленным взором его Суть, и анализируя подход молодого офицера к своему развитию

Что же до него самого, то Суть царя Борису недоступна. Что и не удивительно. Он вообще затрудняется сказать, на какой ступени развития сейчас находится государь. Достаточно сказать, что он на престоле последние три сотни лет. И кстати, сколько у него в запасе возрождений, и есть ли они вообще, никому не известно. Государственная тайна.

Внешность и улыбка у него может и добродушные. А вот взгляд… В них сразу же заметна вековая мудрость. Борис понятия не имел, отчего у него возникла именно такая ассоциация. Но вот не знал он как еще охарактеризовать этот взгляд.

— Итак, молодой человек, не сочтите за труд, расскажите о себе, — вновь сдвигая на глаз лупу, и берясь за прерванную работу, попросил царь.

Сомнительно, чтобы ему не было известно о нем все доподлинно. Но доклады жандармских офицеров это дело такое. Сухие отчеты и рапорта. Личного общения и впечатления они не заменят. Другой вопрос, зачем ему это вообще понадобилось.

Одаренные конечно имеют большой потенциал, кто бы спорил. Измайлов успел в этом убедиться лично. Но… Брюлов, Иванов, Верещагин, Репин, Шишкин, Айвазовский… Это далеко неполный список гениальных российских художников. И что, с того? Он всех их приглашал к себе и вот так беседовал имея определенные виды? И отчего же они тогда продолжают заниматься живописью, а не занимают княжеские столы?

Пока он рассказывал свою историю, эти мысли постоянно кружились в его голове, оставаясь без ответа. Александр работал с газовой горелкой и золотой проволокой, мастерски выкладывая узор, и притягивая взор Бориса. Но вместе с тем, он внимательно слушал, время от времени вклиниваясь в рассказ с уточняющими вопросами. Как например с аквалангами. Кстати, государь высказал свое неудовольствие по поводу недостаточной секретности при разработке этой новинки…

— И какие ваши дальнейшие планы, молодой человек? — вновь сдвигая лупу на лоб, и рассматривая работу невооруженным взглядом, поинтересовался царь.

— Я намерен продолжить стезю наемника. Уверен, что умеющие драться моряки не останутся без дела.

— И ради достижения своей цели вы решили попрать законы Российского царства, — хмыкнул Александр.

При этом он одарил Бориса добродушной старческой улыбкой. Вот только его взгляд источал стальной блеск.

— Я не намеревался нарушать законы России, — возразил Измайлов.

Какого черта! Царю не нужно заниматься им лично, чтобы взять его за горло. Для этого у него есть цепные псы самодержавия. Ну или жандармский корпус. Из своих планов он особого секрета от своих людей не делал. Иначе просто невозможно.