С английским флотом в мировую войну

К концу осени начались зимние развлечения на флоте, в первую очередь, театральные представления. Офицеры линкора «Malaya» поставили пьесу из морской жизни с массой намеков на события в Гранд Флите. О каждом было что-нибудь сказано, исключая только бывшего Главнокомандующего, хотя и его имя фигурировало в одном куплетов с ударением на последнем слоге: Джелли-ко6*.

Адмиралу Томасу, пользовавшемуся большой популярностью во флоте, ставилось в упрек, что его «слишком» большие корабли не имели в Скапа-Флоу достаточно места, чтобы развернуться (ночное столкновение «Valiant’a» и «Warspite’a»). Штабам пришлось услышать намеки на слишком щедрую раздачу наград после боя флагманским кораблям («Iron Duke», «Marlborough»); указывалось, что именно их стрельба получила высшее одобрение. Командира линейного корабля «Agincourt», сидевшего в самом переднем ряду, похвалили за его «1005 залпов в 15 минут» (главнокомандующий в своем рапорте особенно подчеркивал быструю стрельбу этого корабля) и т. п. Актеры вылили чашу своего остроумия и на собственный корабль «Malaya». Старый адмирал с суровым обликом, в мундире времен Джервиса и Нельсона, спрашивал матроса, представлявшего «Malaya»: «Что вы, собственно говоря, делали в Ютландском бою?» «Мы? Да, ровно, ничего…- стреляли только». Адмирал, инспектировавший Гранд Флит, сделал возмущенное лицо и, сорвав с матроса нарукавную повязку с надписью «за хорошее поведение», проворчал: «Вы не заслужили даже этой повязки». Сцена эта отражала известное чувство пренебрежения к другим кораблям, чьи боевые действия были отмечены большим числом наград. На самом деле «Malaya» находился дольше в бою, чем большинство других линейных кораблей, так как он входил в состав 5-й эскадры, находившейся при линейных крейсерах. Большое число матросов было убито или ранено, и корабль получил несколько тяжелых попаданий. Тем не менее «Malaya» держался в строю, продолжая «лишь стрелять», и в реляции о бое командир скромно указал, что особых событий не произошло. Благодаря этому, «Malaya» и не был особенно упомянут ни в эскадренной боевой сводке, ни в отчете о бое Главнокомандующего. Ему пришлось удовлетвориться меньшим числом наград в сравнении с другими кораблями, которые с большей охотой распространялись о своих боевых заслугах… В противовес этой невинной критике раздались вслед за нею веселые куплеты. В них воспевался общий любимец адмирал Томас, очень добродушный, беспритязательный, скромный человек и способный моряк. Он сидел в первом ряду и сам до слез смеялся над куплетами. Театральным «залом» служил, как и в прошлом году, транспортный пароход «Gurko» или, вернее, его разукрашенный флагами трюм, из которого для этого случая выгрузили хранившиеся там запасы мороженого мяса.

Адмирал сэр Дэвид Битти

Новый главнокомандующий адмирал Битти.

4-го декабря в Скапа-Флоу пришел линейный корабль «Iron Duke» с новым командующим Гранд Флитом – адмиралом Битти. Команды всех судов были вызваны наверх и выстроены во фронт, но особых церемоний и сигналов не было. “Iron Duke” пошёл к своему старому месту и стал на бочку – тем всё и кончилось.

Преемником адмирала Битти в качестве командующего отрядом линейных крейсеров был назначен адмирал Пакенгем, пользовавшийся репутацией хорошего моряка. О нем ходила масса анекдотов во флоте – доказательство его популярности среди офицеров. В русско-японскую войну он был представителем Англии при японском высшем морском командовании.

Рассказывали, между прочим, что весь Цусимский бой он просидел на мостике флагманского корабля с сигарой во рту. На крейсерском флоте за адмиралом установилась слава большого франта. Он, например, всегда ложился спать на корабле вполне одетым, чтобы не быть застигнутым врасплох внезапной тревогой. На его платье не должно было быть, однако, заметно ни одной белой ворсинки от постельных принадлежностей. Он заказал себе поэтому синие шерстяные простыни, вероятно, так же и синие наволочки, хотя о них ничего не упоминалось, равно как и об окраске пуха в подушках. Клинтон-Бейкер уверял, что этот анекдот, как и все остальное, что рассказывалось об адмирале, сущая правда.

7-го декабря я представлялся новому главнокомандующему. Его внешность произвела на меня очень благоприятное впечатление. Он не был высокого роста, но все же выше адмирала Джеллико и более крепкого телосложения, широкоплечий и здоровый на вид. Гладкое выбритое и как будто закаленное боксом лицо было типично английское, а мужественное выражение хорошо гармонировало с уверенной манерой себя держать. Несколько высокомерное впечатление производила его ироническая улыбка и складка рта. Зато взгляд был прямой, приветливый и действовал притягательно. В общем, получалось впечатление сильной и яркой личности, которая знает, чего хочет, и всегда останется верна себе.