С архимагом в голове. Том 1

— Я видел, вы неплохо сражаетесь, — подмазал нас Грай, — Нужно продержаться пару минут, чтобы неофиты достигли скалы, а потом отступить.

Я еще не видел, как творят магию адепты, которые сопровождали повозки. Сейчас был идеальный вариант испепелить или иначе прогнать нападающих существ, но Грай всем видом показывал, что не отступит от роли мечника, хотя слабое магическое воздействие по типу используемого Севером воздушного толчка пришлось бы как нельзя кстати.

— Осторожнее там, — пожелал Апелиус и добавил, — Помогать не буду.

Три тысячи дьяволов!

Монстры накатили на Грая и Эрама. Я отступил назад и принимал тех, кто стремился зайти с боков и со спины. Хорошо, что монстров мне досталось три: два паука и червь.

Разница между пауками, с которыми бился Грай и теми, которые атаковали сейчас меня, была четко заметна. Эти монстры действительно отбросы своего племени.

Я отсек лапку, которой паук пытался меня пронзить и подсмотренным у Апелиуса движением вонзил клинок между глазами монстра. Рывок меча на себя, отскок, пока туша бьется в конвульсиях. Первый готов…

Дальнейшая битва походила на конвейер. Я перестал просчитывать ходы: на это тупо не было времени. Тянется что-то? Увернуться, отбить, отсечь! Червь изготовился плюнуть? Срочно приблизиться по дуге к нему и несколькими ударами рассечь мягкую тушу пополам.

Я спотыкался на кишках и воняющей требухе, но резал, рубил, колол…

Наконец Грай скомандовал отход: монстры не атаковали, им хватало пищи, которую мы настрогали. Из той толпы, что бежала к нам, в живых осталась лишь половина. Мы побежали к скалам. Точнее, Грай и Эрам бежали, я же едва тащился. Забил на правильное дыхание: хватал ртом воздух, задыхался.

— Я от тебя большего ждал, — сознался адепт на подходе к скале, — Думал, ты на себя половину возьмешь.

Шутник блин.

— Я сам от себя ждал большего, — выхрипнул я, — Видимо, не восстановился до конца.

Наконец мы на заплетающихся ногах дотянули до каменистого плато. Точнее, дотянул я, Грай и Эрам добежали вполне бодро.

Я шагнул на шершавый каменный монолит, согнулся и упёрся ладонями в коленки, пытаясь отдышаться. Я думал, что привык бегать, и тренировки уже мало что дадут, но стоило между короткими спринтерскими рывками помахать мечом, и я выбросил из головы всякие глупости. Физическая подготовка хромает, мне ещё развиваться и развиваться.

— Почему нельзя было купить хорошую повозку, чтобы дотянуть сразу до школы? — раздался рядом взвинченный голос, — Зачем вообще Утренней звезде находиться за пустыней, если по пути через пески можно подохнуть?

Я был шапочно знаком с каждым неофитом в караване и с каждым хоть раз перекинулся словом — другим. С неофитами школы Утренней звезды я контактировал дольше и чаще. Про некоторых из тридцати четырех человек я составил свое впечатление: к примеру, об этом пареньке. Его звали Амир. На поясе пацана висела шпага в позолоченных ножнах, и обращаться ею он умел. Но не любил. Постоянно жаловался на плохую готовку, но только когда рядом не было слуг, которые и готовили еду. Брюзжал по поводу ужасного запаха в фургоне, но спал только в нем. Противный, скользкий, невыносимый тип. Похоже, пацан осмелел, когда обнаружил, что из адептов здесь лишь Грай и решил выразить недовольство, накопившееся за долгое путешествие.

— Ты думаешь, великая школа Утренней звезды не может себе позволить раз в месяц тратить деньги на новую повозку? — лениво спросил Грай.

— Я думаю, что школа могла бы придумать иной способ доставки учеников!

Грай рассмеялся.

— Ты думаешь, что это детское приключение было опасным? Нет, щенок. Опасным будет учеба, когда ты разгневишь преподавателя, а сейчас ты немножко побегал и не воткнул ни в кого клинок: считай, размялся. Или ты, золотая сопля, решил, что мы обязаны заботиться о ваших жизнях? Нет! Единственное обязательство с момента, как ты подписал контракт, звучит так: ты должен проучиться весь срок контракта. Преподаватель не обязан давать тебе знания, я не обязан выдавать тебе эту информацию, и тем более никто не обязан оберегать твою никчемную жизнь. Мы с Эрамом и Нильямом делали это потому, что добрые.

Имел я такую доброту. Я просто решил не противиться приказу, вот и все.

— Между прочим, у меня потенциал — восемь! Мои родители… — начал было пацан, но Грай оскалился и перебил:

— Мне не важно, кто твои гребаные родители, и кем ты себя считаешь! Мне важно доставить вас в школу. Но не всех вас: есть такое понятие, как "допустимые потери". Чтоб ты знал: на том пути, что мы только что проделали, я мог потерять двоих неофитов из группы. Ты уверен, что добежал?

Амир побледнел и отшагнул.

— Я… я понял. Я исправлюсь.

Но взгляд, которым подросток наградил отвернувшегося адепта, сказал об обратном.

— За мной, ребятня! — гаркнул Грай, — Когда эта мелкая гнусь доест лошадей и собратьев, она примется за нас. Лично мне не хочется ее кормить.

— Какова же тогда гнусь крупная… — пробормотали из толпы.