«С Атомной бомбой мы живем!» Секретный дневник 1945-1953 гг

Сталин действительно был в последние годы недоволен Молотовым и Микояном, но тому имелись вполне объективные причины. Из членов ближайшей «команды» Сталина лишь Молотов и Микоян (кроме, конечно, самого Сталина) были ветеранами большевистского руководства с дореволюционным прошлым первого ряда. Таковым был тогда ещё и Ворошилов, но он отошёл от активного руководства ещё во время войны, а Молотов и Микоян были в числе тех, кто осуществлял вместе со Сталиным реальную политику и в 40-е, и в начале 50-х годов. Однако оба всё более старели и были все менее эффективными управленцами при, увы, не только сохранении, но и возрастании амбиций и претензий на власть. Ситуация в мировой истории достаточно знакомая и встречающаяся неоднократно в самые разные исторические эпохи во всех исторических формациях.

Увы!

Поэтому Сталин на Пленуме после съезда действительно подверг критике Молотова и Микояна, однако оба они вошли в новый состав Президиума ЦК, и оба присутствовали на первых его заседаниях. Впрочем, уже с ноября 1952 года собиралось, по сути, только некое Бюро Президиума ЦК, Уставом КПСС не предусмотренное и фактически выполнявшее функции узкого высшего руководства, то есть — прежнего Политбюро. В состав Бюро вошли Сталин, Берия, Булганин, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров и Хрущёв.

Был образован еще более узкий неуставной руководящий орган — «пятёрка», в состав которой входили Сталин, Берия, Булганин, Маленков и Хрущёв.

Молотов и Микоян из высшей руководящей «команды» прочно выпали. После съезда ни Молотов, ни Микоян ни разу не появились на совещаниях в кремлёвском кабинете Сталина. Они вошли в него вновь только 2 марта 1953 года — после смерти Сталина.

Как правило, после XIX съезда на совещаниях у Сталина в конце 1952 года присутствовали все члены «пятёрки»: Берия, Булганин и Хрущёв. Но 27 октября 1952 года Сталин принял только Берию и Маленкова — на сорок минут с 19.15 до 19.55, а 14 ноября — одного Маленкова на двадцать пять минут с 22.30 до 22.55.

Приведенная краткая хронология сама по себе показывает, что после съезда положение Берии в «команде» Сталина не пошатнулось, а укрепилось. Он был введен в комиссию по переработке программы партии. При этом ситуация динамично развивалась, о чём я скажу в следующих комментариях.

17/Х-52

Все закончилось и все начинается. Провели Пленум. Коба все таки попросил его заменить. Сказал нам, если Пленум колебнется, передаю ЦК тебе Георгий, а Совмин тебе Лаврентий. Мы сказали, этого не надо делать. Он сказал: «Я знаю, что не надо. А надо».

На Пленуме он дал по шее Вячеславу и Анастасу, все им высказал. Потом сказал, что работа министров это мужицкая работа, нужны молодые люди полные сил и энергии. А потом попросился в отставку.

Все молчали. Не ожидали, но видно, что обдумывали. Пришлось выступить Георгию и мне. Потом Тимошенко [402]

сказал, что избираем Генеральным Секретарем. А уже такой должности нет. Коба задумался, потом махнул рукой [403].

Думаю, это не конец.

Коба на С’езде не выступал, поручил Поскребышеву. Но все поняли, что это слова Сталина [404]. А вот и картинка к его выступлению. Бардак и разложение сверху донизу. В КБ-11 чуть не угробили Сахарова. На газик наехал пьяный шофер из МГБ. Они их охраняют, они их и гробят [405]. В мое время в Наркомате такое было невозможно. А Игнатьев [406]ведет дело не так, как положено. Он вообще ведет себя непонятно.

Ответственность воспитывается, когда есть спрос с человека. А чтобы был спрос, надо самому иметь ответственность. Если нет, уходи, ты руководить не можешь. Жить начинаем богаче, особенно в городах, перспективы хорошие. Экономика налаживается, люди стали образованней. Кто-то старается сделать еще лучше, таких большинство. Кто-то распускается.

Так и раньше было, но сейчас опаснее, потому что богаче живем, чрезвычайная ситуация отошла. Это уже было, так разложилась часть людей после 1930 г. Стали хорошо жить и начали манкировать делом. Но тогда это больше руководство задело. А лет через 10 может и массы задеть. Тогда будет вообще хреново.

Выросли хорошие молодые ребята, а старые стареют. Я и сам немолодой. У Игоря [407]врачи находят ожирение. А откуда ему быть худым, работаем много сидя, и не куда (так в тексте. — С.К.) не денешься.

21/Х-52

18 октября провели первое заседание Президиума. Образовали 3 Комиссии по Внешним делам, по Обороне и по Идеологии. Председатели Георгий, Булганин и Шепилов. Шепилов красавец, похоже Коба его поэтому и выбрал. А по мне ни рыба, ни мясо. Заодно отставил от большого дела Вячеслава, Анастаса и заодно Лазаря [408]

.

Коба меня в Председатели не определил, буду в Комиссии у Николая. Но сказал: «Погоди, Лаврентий. Еще будешь председателем».

Ладно, посмотрим.

Вчера Коба собрал своих идеологов [409]. Без меня, были Георгий и Мыкыта. Коба говорил сам, недолго. Ему уже тяжело долго говорить. Но чувствует себя хорошо. Только говорит, чаще отдыхать надо.

Пока всё идет нормально.

Комментарий Сергея Кремлёва