С Байроном в XXI век

Может быть, эти строки покажутся не вполне толерантными, но я ведь человек из Прошлого, в чем честно и признаюсь. Герои моих книг – те и вовсе из Вечности, поскольку подпитывает мое перо мировая мифология, начиная с индийских Вед и заканчивая греко-римским Мифом. А богам, как известно, всегда позволялось многое. Вот и я, набравшись у моих героев свободомыслия, позволяю себе в своей серии «Споры богов» некоторые вольности, в частности, выносить человечеству весьма нелицеприятные оценки. Тем более что духовным идеалом для меня был и остается наш великий свободолюбец Александр Сергеевич Пушкин, творивший во времена не менее драматичные, чем те, что выпали на нашу долю. А он Судией считал одного лишь Бога.

Веленью Божию, о муза, будь послушна.
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.

(Из стихотворения А. С. Пушкина «Памятник»)

ТЫ ПРИШЕЛ МЕНЯ КУПИТЬ?

Атлас недоумевал. Для чего его вызвали на Крит, служивший Зевсу для тайных свиданий с новой пассией, Европой? Поговаривали, что Громовержец, пребывая в облике быка, умыкнул дочку царя Агенора, но не вернул ее в Финикию, натешившись вволю, а поселил на обезлюдевшем после Потопа острове.

И только оказавшись во дворце Европы, Атлас понял, что призван для выполнения весьма деликатной миссии – требовалось перенастроить генетическую программу чудо-бычка, чье рождение также было покрыто тайной. Пытаясь скрыть от любопытных взоров несчастный плод греховной связи, бычка поселили в подземелье, представлявшем собой лабиринт, возведенный умельцем Дедалом.

Атлас сам был сыном Посейдона от смертной и мог уродиться кем угодно, примером чему был брат его, крылатый конь Пегас, а посему он искренне сочувствовал мутанту, понимая, что будущее несчастного теляти целиком зависит от вынесенного им вердикта. По составу крови, лимфы и костного мозга Атласу надлежало определить, бык ли это по своей генетической сущности или человек и много ли в нем божественной природы. Иными словами – ихор ли течет в жилах мутанта или обыкновенная бычья кровь.

После весьма церемонного знакомства с Европой и ее веселыми резвыми детишками, Миносом и Радамантом, Атласа доставили в нижний ярус дворца, имевший выходы в лабиринт. Там ему предстояло осмотреть своего будущего пациента, унаследовавшего черты то ли быка, то ли смертной девы, то ли кентавра, как заметил мельком Зевс, явно не желавший углубляться в подробности.

Однако взору Атласа предстал и не бык и не кентавр. Невинное рогатое существо лицом напоминало Европу, однако сияние ярких фиолетовых глаз выдавало в нем божественную породу. Мутанта вовсе не портил довольно частый в прошлые времена изъян, когда нижняя часть тела носила ретроградную форму парнокопытного, однако поведенческие навыки выдавали в нем человека. Завидев гостя в синей тоге атланта, несчастное создание неуклюже поднялось на задние копытца, как это делает пес, желающий заслужить похвалу хозяина, и чего никогда не сделал бы упрямый бык, а тем более гордый кентавр.

Атласу одного взгляда хватило, чтобы понять: мутант появился в результате любовной игры его божественного родителя, принявшего во время совокупления со смертной образ зооморфа. Мелькнуло подозрение, что Зевс исчез, едва спустившись в лабиринт, дабы избежать лишних вопросов. Но прозорливому сыну Посейдона и не нужны были чьи-то пояснения. Он верил только своим глазам и ушам. А также Науке. Кроме того, у него был при себе Хрустальный череп, столь необходимый при диагностике.

Бычок, привалившись к стене, угрюмо поглядывал на незнакомца в синей тоге. Ему очень хотелось опуститься на передние копытца, но еще больше хотелось быть похожим на молодцеватых парней, которых регулярно присылала к нему красивая богиня Афина.

Полагая, что мутант не владеет членораздельной речью и чтобы не смущать его расспросами, Атлас включил Хрустальный череп, позволявший считывать чужие мысли. И в мозг его потекли сбивчивые горькие признания: