С блокнотом по Корее. Версия 2.0

А ведь еще несколько лет тому назад, в 2007 году, когда я жил в Южной Корее в районе Чукчон (город Соннам, провинция Кёнги), помню, как активно пользовался урнами у остановок.

В чем же дело?

Все дело в проблеме утилизации мусора в Южной Корее.

Помойки, предназначенные для раздельного сбора мусора, имеются только в самых новых кварталах южнокорейских городов – в кварталах, огороженных стенами, с контрольно-пропускными пунктами на въезде. В остальных жилых кварталах население должно утилизировать мусор, выставляя у входа в дома специальные пластиковые пакеты, на которых есть надпись, что вывоз мусора в таком-то районе оплачен (мусорные пакеты для каждого района свои), или небольшие пластиковые ведра с крышкой, в которых находятся пищевые отходы. Все это собирают специальные городские службы.

Но, очевидно, не хочется гражданам Южной Кореи платить за специальные пакеты. Вот и использовали раньше уличные урны для утилизации своих домашних отходов. Тогда власти решили избавиться от проблемы очень просто: взяли и убрали урны с улиц.

Правда, есть еще места, где урны можно найти. Это торговый квартал Мёндон в центре Сеула, туалеты (коих в Южной Корее огромное количество), сами станции метро (с прозрачными контейнерами для сбора мусора), сетевые супермаркеты, да рейсовые городские автобусы. Однако на публике бытовой мусор туда выбрасывать сложно.

* * *

Южная Корея поражает тем, что, несмотря на активное развитие сотовой телефонии, Интернета и т. п., с улиц городов по-прежнему не исчезают общественные телефоны-автоматы. Однако моя попытка купить по старой памяти магнитные карты для уличных автоматов закончилась ничем: эти карты уже не продают. Зато появилось другое новшество. Оплату разговоров можно совершать не только монетами, но и… транспортными проездными картами. Для того чтобы их можно было использовать, к старым телефонам-автоматам, работавшим исключительно от монет и от кредиток, присоединили специальные блоки для считывания информации и списания средств с транспортных карт.

Казалось бы, зачем продвинутой Южной Корее уличные телефоны-автоматы? Ответ банально прост. Нынешние смартфоны потребляют слишком много энергии, и батарея может в любой момент совершенно неожиданно разрядиться. Не оставаться же без связи? Ну и, возможно, есть люди, которые хотят сделать анонимные телефонные звонки.

6. Нищенка и офистель

Однажды майским днем 1990 года на ступенях подземного перехода под площадью у универмага «Син ceге» («Новый мир») я увидел женщину в грязной одежде с двумя такими же грязными измученными детьми. Они сидели на ступенях и отрешенно смотрели на прохожих.

В подземном переходе у гостиницы «Лотте», в начале улицы Ыльчжи, практически каждую ночь на скамьях спят грязные бездомные, укрывшись с головой старыми газетами[4].

А еще как-то раз мы с нашим шофером Ким Бёно поехали на рынок часов, что находится у западной окраины рынка «Пхёнхва» («Мир»). Подъехали к перекрестку, вышли из машины. И вдруг к нам подошла полная женщина, измазанная чем-то, одетая в грязное синее платье, направилась к В. Л. Марковскому, директору Балета на льду, и сказала ему по-корейски, протягивая руку: «Дайте денег, дайте денег!» Испуганный шофер отогнал нищенку и прошептал мне: «Скажи директору Балета, что она сумасшедшая, что просто потеряла рассудок». Сидевшая неподалеку торговка овощами, сконфуженно улыбаясь, повторила вслед шоферу: «Извините, пожалуйста. Извините. Она сумасшедшая».

* * *

Горничная гостиницы «Лотте» получала в 1990 году порядка $900 в месяц. Шофер нашей автомашины (первый из двух работавших в тот год с делегацией Ленинградского государственного балета на льду) – 500 тыс. вон, что составляло примерно $700. Говорил, что жить тяжело. Квартплата порядка 46 тыс. вон. Но это не его квартира, арендованная. С жильем, мол, вообще плохо.

У него швейцарские кварцевые часы – будто бы свадебный подарок. Кожаный ремешок часов подклеен скотчем – совсем сносился. Но старается одеваться респектабельно: костюм, рубашка, галстук, поношенные дорогие ботинки и каждый день – чистые белые носки.

* * *

Мне долго не давал покоя вопрос о том, кто же живет в богатых особняках в районе, расположенном неподалеку от президентского дворца.

К примеру, дом президента фирмы, владеющей гостиницей «Лотте», г-на Чан Сонвона (1930–2005), который до этого был главой всей сети универмагов концерна «Лотте», в десятки раз скромнее того, что мне довелось увидеть на холмах района Тонам: огромные по площади двух- и трехэтажные виллы, часто с мини-парками, что для Сеула является невероятной роскошью, а иногда и с прудами и водопадами. Бывает, что такие особняки выстроены в традиционном стиле, что гораздо дороже, чем построить дом в европейском духе.