С болью в сердце (СИ)

Изобразив смущение… или что-то еще, его не разберешь, поспешно разворачивается к двери. Натягиваю одежду. Присаживаюсь на кровать, чтобы обуться. Расшнуровываю ботинки. Руки не слушаются. Да, что же это такое? Только что, все было в порядке. Пока не появился этот экземпляр. У меня на него аллергия.

— Тебе нельзя вставать еще, я тебе, как врач говорю… — подходит ближе. Наседает, давит своим авторитетом. Тоже мне, врач… Психолог…

— Сама разберусь как-нибудь…

— Как-нибудь, ты уже разобралась и оказалась здесь… — с сожалением.

— Что ты лезешь? А?

Встаю с намерением уйти. Преграждает мне путь. Протискиваюсь. Не пускает.

— Это не шуточки, у тебя был гипертонический криз. Его купировали. Ты сейчас можешь стоять, только потому, что под лекарствами. Тебе нужно пройти курс лечения у кардиолога и невролога. Ты совсем себя не бережешь…

Все это прозвучало с такой искренней тревогой. За меня? Это сильно подкупает.

Но я ему не верю. И с ним не прокатит в лобовую. Не сдаст позиции. Ни за что.

— Я пройду лечение. Только дома. Договорюсь с врачом…

— Ага, так и поверил. Сразу на работу побежишь. Нет! — твердо и упрямо.

— Обещаю. Буду сидеть дома и выполнять все указания врача… — надо ему подыграть. Чтоб слинял. А потом уже мне линять.

Нереально, чтобы у меня были проблемы со здоровьем. Я здоровая. И все было нормально.

Меня сильно вымотали последние две недели. Не высыпалась, уставала. И нервы мне, знатно попортили. Вот организм и дал сбой…

Как скала стоит. Дергаюсь в другую сторону. Не прокатывает.

Что-то я уже устала… Голова начинает кружиться. Ноги подкашиваются. Теряю равновесие. Лечу точнехонько в его объятия.

Не дал упасть. Держит меня.

Наши лица очень близко. Глаза в глаза…

У него такие выразительные глаза. Коньячного цвета. На солнце они будут с золотистым отливом. Я смотрю в эти глаза и весь остальной мир не существует. Я не здесь. Я далеко. Или даже высоко. У меня нет сил отвести взгляд. Да, я и не хочу.

Это от головокружения? Ощущение, что я пьяная. Но не от коньяка. А от неизвестного мне чувства. И он тоже пьяный, как и я.

Я это слышу, осязаю…

Это баг. Ошибка системы. Потому что это все нереально…

Чувствую его дыхание на своих губах. Сердце врубает космические скорости. Отбивает свой ритм.

Дежавю. Я помню такую же ситуацию. Или похожую. Когда что-то не дает отвести взгляд. Меня не отпускает чувство, что я его знаю.

— Доигралась? — шепчет мне в губы.

— Что? — не понимаю, возвращаясь назад, с небес на землю.

— Что-что? Пульс зашкаливает… — только сейчас осознаю, что его пальцы на моем запястье. Пульс, он, прощупывает. Капец.

Лохушка, ты, Сандра. Он играет с тобой, а ты ведешься. Почему рядом с ним всегда так? Как он меня гипнотизирует?

Вырываю руку. Резко отстраняюсь. Качает. Опять ловит, усаживает на кровать.

Дальше опять все, как в тумане.

Укладывают на кровать. Врач что-то говорит. Меряют аппаратом давление. Ставят капельницу.

А я… Уплываю опять мыслями к нашему взаимному багу. И не могу отделаться от мысли, что мы знакомы.

Глава 6. Мы в ответе за тех, кого приручили

"Тебе-то это зачем?"

За последние дни, повторял себе эту фразу, раз сто.

Зачем? Мне? Это?

Невыносимая женщина. Чуть не поседел с ней. С больным сердцем бегает по больнице. А я ее ловлю.

С ее несносным характером.

Давно уже, надо бросить все и ехать домой.

Но нет.

С самого утра, я здесь. Как идиот. Что-то не дает ее бросить. Как будто, я за нее в ответе.

Бред, конечно…

Но с утра сдал Мишаню бабушке, а сам сюда.

— Опять ты? — недовольно хмурится.

— И тебе здравствуй… — отвечаю, не обращая внимание на ее недовольства.

— Чего пришел?

— Чего, кислая такая?

— А с чего мне быть веселой? Меня здесь держат из-за тебя. Если бы ты не влез, давно бы договорилась с врачом… — отвернулась к стенке.

Обидчивая какая. Бука…

— Ладно, не хандри… Пойду, поговорю с врачом, о выписке.

Поворачивается обратно. С подозрением смотрит. Подмигиваю.

Прячет улыбку. От этого уже легче…

Договариваюсь с врачом о домашнем лечении. Обещаю, что сам буду колоть все препараты. Под мою ответственность.

Подопечная моя будет недовольна еще больше.

— Ну, вот, а ты переживала… — запинаюсь на полуслове, возвращаясь в палату.

Вокруг Сандры, в кружочек, сидит, видимо, родня. Мама, папа. И сестра, ее я видел. Все обернулись на меня.

— Извините, я попозже зайду…

— Нет-нет, что вы. Останьтесь… — мама Сандры. Встает. — Вы нашу дочь спасли, а мы вас даже не поблагодарили…

— Пусть идет… — фыркает Сандра.

— Санечка, разве так, можно, с гостем?

А Санечка чуть не взорвалась. Покраснела, насупилась.

— Проходите. Я Ольга, мама Сандры… — протягивает руку.

— Николай. Мы работаем вместе… — пожимаю.

— Александр… — протягивает руку отец. Пожимаем.

— Да-да, Линочка рассказывала. Мы вот, сегодня кое-как, с боем, прорвались сюда. Не пускали, представляете?

Сестры так хитро переглянулись. Тут, видимо, без них не обошлось.

— Да, что вы? Я и сам, кое-как прорвался. Чтоб узнать, как Сандра Александровна себя чувствует… — иронизирую.

Сандра цокает.

— Теперь-то сможем ее навещать, никто не запретит.