С бомбой в постели

— Завтра у тебя напряженный день, — говорю я Татьяне, улыбаясь, как популярный диктор телевидения. — Пойдешь по магазинам, даю тебе карт-бланш.

— А ты?

— Но ведь я не люблю магазины.

— Очень даже любишь, когда это касается тебя. И что ты будешь делать? — не унимается Татьяна.

— Позвоню Владимиру (приятель, которого я не видел лет двадцать и готов еще не видеть столько же), вдруг он дома, возможно, он покажет что-нибудь интересное.

— Да он сбежит из дома, если узнает, что ты в Париже. Такого скопидома я не встречала!

На ночь принимаю таблетку снотворного: нервы, братцы мои, работа в разведке даром не проходит. Татьяна колдует над купленными устрицами и совсем не собирается спать. О, одиночество, вечный спутник шпиона — «молчи, скрывайся и таи и думы, и мечты свои!»

Ночью вдруг слышу судорожное бренчание цепи, открываю глаза и вижу, что на меня мчится разъяренный черный кобель с пеной на клыках. Понимаю, что это сон, закрываю глаза и мысленно отгоняю мерзкого кобеля.

С утра чуть пошаливает грыжа, да и состояние нервов сказывается на желудке. Тут страшная мысль: вдруг прихватит во время операции с агентом? Приходится смирить грыжу, полежав на спине, и на всякий случай отказаться от завтрака.

Придет ли Игрек или нет? — вот в чем вопрос.

Привожу себя в божеский вид, надеваю светлый клетчатый пиджак и шелковый алый галстук, ростом невысок, но элегантен, усики подстрижены, бобрик ухожен, и мисс Игрек будет приятно прогуляться с таким джентльменом по улочкам Сан-Луи и посидеть в тихом кафе.

Мы выходим с Татьяной под руку, словно всю жизнь упиваемся семейным счастьем и ни разу не перегрызали друг другу горло, мы проходим по переулкам и залезаем в метро. По пути я разыгрываю небольшой проверочный трюк и вытягиваю супругу на станции Сан-Сюльпис, заявив, что отсюда — ближайший путь до лучшего магазина Самаритэн. Выйдя из последнего вагона, смотрю на впереди идущих — вдруг у сыщика не выдержат нервы и он повернется? Зорко наблюдаю за людьми, вяло бредущими к эскалатору, им явно не до меня. Наверху признаюсь жене, что все напутал: дурак, ваше благородие, к магазину добираться следует иначе!

Но Татьяна довольна моим признанием, надо почаще бить себя в грудь и называть себя дураком. Отпускаю Татьяну на самостоятельный маршрут; путаясь в схеме путеводителя и плюясь от злости, добираюсь до площади Вогез.

Мисс Игрек должна появиться в интервале 12–12.15 около магазина La Chope de Vosges; пройдя через аркаду с улицы Сан-Антуан, она будет рассматривать витрину около минуты, а затем преспокойно удалится на вторую точку контрнаблюдения у Дома инвалидов. Прошел какой-то вшивый мальчишка в джинсах, но это явно не она, дряхлая пара остановилась у магазина.

12.15. Никого нет. Жду для страховки еще десять минут. Возможно, у нее произошла накладка, в разведке это бывает, пора аккуратно переместиться на вторую точку, где агентесса должна явить себя в 13.15–13.30.

Перемещаюсь туда на такси, смотрю на часы.

13.15. Руки мои мокры, хотя совсем не жарко. Из-за решетки превосходно обозревается пересечение двух улиц, где вот-вот должна появиться Мэри. Что же она не идет? Боже, молю я, пусть она придет, пусть непременно пройдет, сделай так, чтобы она появилась.

13.30. Меня чуть поташнивает от волнения (надо по приезде в Москву пройти обследование в поликлинике КГБ, не псих ли я?), а тут еще брызнул легкий дождик, и сидение под дождем на скамейке — как купание в Ниагаре. Будем смываться. Итак, два варианта: либо Мэри что-то угрожает и она решила не выходить на встречу, либо по какой-то причине, возможно даже связанной с ее работой, она не смогла выйти на точки контрнаблюдения. В любом случае следует двигать на Анжуйскую набережную, где агентесса должна возникнуть в 14.15.

Вокруг тихо и спокойно, но я не даю усыпить свою бдительность, проверяюсь в метро, выхожу в Ситэ, прохожу мимо фонарного столба (на нем и Мэри, и я должны чиркнуть красным мелом в случае опасности) и, прокрутившись по переулкам, занимаю позицию недалеко от пристанища Бодлера. Что-то случилось, какое невезение! Значит, запасная встреча через три дня, нет ничего хуже ожидания, черт бы его побрал!

И вдруг я вижу миниатюрную брюнетку в темном костюме с газетой под мышкой.

14.15. Это она! Милая, дорогая, несравненная Мэри Игрек, какое счастье, что ты пришла! Любовь моя! Радость моя!

Мэри чуть задерживается у мемориальной доски на доме Бодлера, но проходит мимо, видимо, хочет сделать еще один круг, чтобы убедиться в отсутствии слежки, очень здравый ход, если не смогла выйти на точки контрнаблюдения.

Сейчас она появится снова на набережной, но никого нет. Что случилось?