С бомбой в постели

Вечером Смизерс вместе с приехавшим из Йоркшира двоюродным братом отвел душу на собачьих бегах, сидели в застекленном ресторане со скудной кухней (гороховый суп, полусырой ростбиф с вареной картошкой), собаки яростно вырывались из своих клеток и мчались наперегонки под улюлюканье зрителей, возвращая Дэвида к мыслям об Антонии и Клеопатре.

Впервые в году на Каир упали легкие капли дождя, небо смилостивилось, и покрытая пылью вечнозеленая зелень вмиг отряхнулась ото сна и ожила. Держа на поводке ирландское великолепие, Иссам вошел в парк и начал поиски резидента Василия Осоргина, который вскоре обнаружился на освещенной фонарями аллее вместе с важным котом, тоже на поводке. Осоргин не любил засиживаться на работе и, к облегчению сотрудников (бывший резидент не уходил раньше десяти вечера, чем он занимался в своем кабинете, никому не было известно, злые языки подозревали, что разгадывал кроссворды, отдаляя роковую встречу со своей половиной, которая его иногда публично поколачивала), здание посольства покидал ровно в шесть.

Заприметив приближающегося рыжего сеттера, Осоргин поднял с земли кота и посадил его к себе на грудь, прямо за серый льняной пиджак, успокоительно погладил по голове (кот уже грозно завыл) и попытался быстро миновать незнакомца.

Однако Карара придержал шаг и, безоружно улыбаясь, обратился к Василию:

— Господин Осоргин?

— Совершенно верно.

— Добрый вечер, господин Осоргин, я счастлив вас видеть.

— С кем имею честь? — поднял седые брови резидент.

— Разрешите мне пока не открывать своего имени, господин Осоргин. Но я работаю в египетской контрразведке и имею деловое предложение.

Упоминание о контрразведке не смутило Осоргина: наверное, будет напрашиваться на вербовку, подумал он, но на фига он нужен, если у нас там с полдюжины агентов, не солить же?

Тем временем Иссам достал из кармана фотографию и протянул ее Осоргину, тому пришлось достать очки, придерживая другой рукой кота, урчавшего на груди, хотя сеттер Иссама отбежал покопать норку у могучей пальмы. Он несколько секунд рассматривал фотографию с делано скучающим видом, словно созерцал изображение надоевших пирамид или саркофагов, лицом своим и настроением резидент владел в совершенстве, суть проблемы он понял сразу: дело хреновое, лучше бы оно и не появлялось вместе с этим подонком, возни много, еще больше неприятностей. Жаль Хвата, конечно, не повезло атташе с женой. Впрочем, у каждого свои проблемы: жена Осоргина страдала язвой желудка и многими другими сложными болезнями, постоянно лечилась в СССР. А тем временем резидента, как святого Антония, искушали то нежная продавщица из посольского магазина, предлагавшая привезти ему на дом новые ткани, то юркая секретарша торгпреда, подлетавшая к нему в парке и с визгом гладившая черного кота.

Однако Василий Осоргин был тверд, как кремень: он высоко ценил репутацию КГБ, сконцентрированную в его персоне, резонно считал, что любой романец тут же станет достоянием всей колонии и бросит пятно на вверенный ему коллектив.

— Ну и что вы предлагаете? — спросил он равнодушно, мысленно калькулируя, какой же бакшиш запросит за эту информацию араб.

— Дело в том, что английская разведка планирует провести вербовку господина Хвата и его жены.

— Кто именно из англичан? — спросил Осоргин.

— Разрешите мне передать вам все необходимые данные после того, как мы договоримся о вознаграждении?

Обычная скучная история. Люди гибнут за металл. Осоргин неожиданно вспомнил, как в десятом классе его тренер по волейболу Костя Пеленкин нагло потребовал отдать ему деньги за проведенное им, Осоргиным, судейство — первый нырок школьника в омут капитала.

— Сколько вы хотите? — сухо осведомился резидент.

— Русские — благородные и добрые люди. — начал свою арию Иссам.

Василий перебил его:

— Я давно работаю в Египте, и не надо прелюдий. Это стоит не больше пятисот долларов. — Осоргин сознательно занизил цифру, зная, что уважающий себя араб не может обойтись без торговли.

— Да простит меня Аллах! — искренне вскричал Иссам. — Но эта информация стоит двадцать тысяч!

Началась бешеная торговля с взаимными уверениями в уважении и в презрении, Осоргин получал удовольствие от этой игры, душа его отдыхала, голова работала хитро и четко, как компьютер, и он ловко крутил Иссамом, суля ему в будущем золотые горы, резко снижая и умеренно повышая ставки. Для начала договорились о двух тысячах аванса. В ответ на воздетые к небу руки Иссама резидент заметил, что хватит валять дурака, негативы фотографии никто не просит, и даже негативы ничего не стоят, ибо их всегда можно размножить. Еще две тысячи при передаче копии секретного дела на Хватов и характеристики на сотрудника СИС, остальное — тут Осоргин не скупился! — при успешном развитии сотрудничества совершенно иная, повышенная такса.