С букварем у гиляков. Сахалинские дневники ликвидатора неграмотности

Сказка очень несложная, как несложна вся вообще жизнь гиляков. Немало в этой сказке есть нелепостей. Впрочем гиляки этим мало смущаются и охотно слушают и рассказывают эту сказку такой, какая она есть.

Вернусь однако к действительности.

Сегодня последняя ночь моего пребывания в Чирево.

В последний раз слушаю я остервенелый вой гиляцких собак, усилившийся с того момента, когда в воздухе повеяло приближением весны. Завтра утром собаки унесут меня отсюда, из Чирево, где мною положено немало энергии, сил и труда.

Хочется сделать некоторые выводы о том, что проделано за два месяца. Начинаю вспоминать и записывать. Выходит вот что:

Обучены мною грамоте двадцать гиляков. Из них семеро ребят, двенадцать взрослых, насчитывающих по сорока и больше лет, и одна женщина по имени Задук.

Организован в Чирево колхоз, для которого прибыли уже сельскохозяйственные орудия, так что весну новые сельские хозяева встретят во всеоружии. На далеком Сахалине, в заброшенном стойбище, по-настоящему будет встречена первая большевистская весна 1930 года.

Алатымовские комсомольцы и крестьянин, которого выделили инструктором гиляцкого колхоза, обещают сделать все необходимое, чтобы первые шаги нового колхоза были правильными. Сейчас ночь. Воют псы, но сегодня они не тревожат моего сна, потому что не спится. На рассвете уезжаю.

Мысли роятся в голове, и думаю все больше о будущем. Мне хочется представить себе это самое захолустное Чирево через два-три года или через пять лет, как будет оно выглядеть спустя несколько лет, как преобразится к концу пятилетки весь Сахалин, где начнут работать сотни новых нефтяных вышек, угольных рудников, консервных заводов, изыскательных партий, лесозаводов, фабрик и комбинатов.

Тов. Быков во время пребывания на Сахалине.

Нынешним летом на острове начинается прокладка железной дороги, уже установлено воздушное сообщение по линии Москва — Хабаровск — Сахалин. Путь от Москвы до Александровска-Сахалинского займет не больше, чем моя поездка на собаках и оленях отсюда, из Чирево, в тот же Александровск.

Еще несколько лет, и здесь, в Чирево, на месте жалких юрт будут стоять настоящие дома, быть может, стойбище Чирево превратится в станцию Чирево, к которой люди будут подъезжать в поезде. Собачий экспресс к тому времени сдадут вероятно в архив.

И те двадцать гиляков, которые с моей помощью ликвидировали свою неграмотность, будут в первой шеренге самых активных работников будущего Сахалина. Не знаю, вспомнят ли они через несколько лет своего первого учителя, но я-то никогда не забуду своих учеников и стойбище Чирево, где прошли пятьдесят замечательных дней моей жизни.