Читаем С чего начиналось полностью

– Прошу вас прибыть ко мне в Кремль, у меня будут строители – они ставят вопрос о том, чтобы поручить утверждение стандартов по строительству Комитету по делам архитектуры. Как вы на это смотрите?

– Возражаю.

Вознесенский был чем-то взволнован, мой ответ ему явно не понравился:

– Вот приходите и возражайте здесь, на совещании, но вам для возражений следует иметь убедительные доводы.

Ровно в три часа ночи я был в кабинете Вознесенского.

– На вас жалуются, – сказал Вознесенский. – Вы без серьёзных оснований отклоняете проекты стандартов, разработанные строителями. Чего вы цепляетесь за право утверждать стандарты по строительству? Вы ведь не знаете этого дела – вы не строитель, а металлург.

– Вы что же предлагаете, чтобы строители утверждали стандарты по строительству, машиностроители – на машины, а нефтяники – на нефтяные продукты? – возразил я. – Такая практика уже была, но она осуждена, почему и был создан Комитет стандартов. Что же, ликвидировать комитет?

– Я предлагал создать Комитет стандартов, а не вы! – в запальчивости вырвалось у Вознесенского.

– А я и не претендую на авторство, меня назначили на работу в комитет, когда решение о его организации уже было принято. Если вы считаете комитет полезной организацией, тогда ваше отношение надо отнести лично к его председателю. За последние дни я трижды встречался с вами, и каждый раз вы говорили со мной в повышенном тоне.

Вознесенский поднялся и, обращаясь к участникам совещания, в раздражении проговорил:

– Чего он от меня хочет, в чем он меня обвиняет? Я к нему плохо отношусь! Да знаете ли вы, что я хочу предложить вам быть моим заместителем?!

Я был немало удивлён. Но потом посчитал, что Вознесенский сказал эти слова в некотором запале. И, когда заседание кончилось, я вместе с другими поднялся и направился к двери.

– Подождите, мне надо с вами поговорить, – услышал я голос Николая Алексеевича.

Я подошёл к нему.

– Так вы все-таки пойдёте ко мне заместителем по металлургии?

– Но ведь у вас есть заместитель по металлургии, Кузнецов.

– Кузнецов перегружен сверх всякой меры. Вы поделите работу с Кузнецовым – он оставит за собой производство металла, а вы будете заниматься его потреблением. Как вы на это смотрите?

– Нет, не пойду.

– Почему? Обиделись?

– Не буду скрывать, обиделся. Но причина не в этом. Я не представляю, чем мне конкретно придётся заниматься в качестве вашего заместителя.

– Я вам сказал – будете заниматься изучением потребления металла и осуществлять контроль за расходом его в стране. Подумайте. Сейчас уже поздно – идите спать и не сердитесь на нас, грешных.

Мы попрощались, «Какую титаническую работу он ведёт уже много лет! – подумал я. – Мне нельзя было вести с ним разговор в такой резкой форме. Мы не бережём людей, отдающих все для дела. Они горят на работе, и Вознесенский – один из них». И все-таки я твёрдо решил в Госплан не переходить.

А через два дня после этого разговора Вознесенский снова вызвал меня, но только не в Госплан, а в Совнарком.

В кабинете он был один. Поздоровались. Вознесенский начал излагать суть дела:

– Нам необходимо учредить контроль за расходом металла. Я имею в виду организацию глубокого, а не поверхностного контроля. На машиностроительных заводах мы много металла переводим в стружку. Конечная деталь отличается по весу от того куска металла, из которого она изготовлялась, в несколько раз. И у меня создаётся впечатление, что в ряде случаев основным продуктом производства является металлическая стружка, а побочным – необходимые детали. Вы знаете, как много металла нам нужно и какую нужду мы в нем испытываем? Мне думается, что следует пересмотреть многие технологические процессы производства – и на металлургических, и на машиностроительных заводах. Нам необходимо будет изготовлять для машиностроения такие профили металла, которые можно будет использовать с минимумом их обработки, а на машиностроительных заводах создавать такие процессы, которые позволят значительно снизить механическую обработку металла или даже совершенно исключить её из технологического цикла. Дело, как видите, большое и очень важное. Мы дадим вам большие полномочия. Вы будете моим заместителем и главным контролёром Советского Союза за рациональным расходом металла. Подумайте над этим предложением.

<p>Пленные на улицах Москвы</p>

Между тем перелом в войне был полностью завершён после разгрома немецко-фашистских полчищ под Курском и Орлом и с выходом наших войск на Днепр.

В 1944 году началось наше наступление – на севере, на юге и в центре фронта, где мы имели дело с мощной группой армии «Центр». Однако и здесь у противника все затрещало и стало разваливаться. Чувствовалось, что война пошла к концу.

Как-то днём 17 июля 1944 года я проходил по улице Горького. К этому времени Москва снова стала многолюдной. Эвакуированные возвращались в родные пенаты, но прежнего, довоенного оживления на улицах ещё, конечно, не было.

И вдруг я увидел большую массу людей, передвигавшуюся от Белорусского вокзала в сторону площади Маяковского. На тротуары высыпал народ.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже