С человеком на борту

Несколько позднее мы стали говорить и о том, что сама постановка вопроса о целесообразности или нецелесообразности проведения космических исследований теперь уже бессмысленна: открыв какие-то новые пути и средства познания природы, человек не в силах, даже если бы захотел этого, «закрыть» их — это противоречило бы самой принципиальной необратимости процесса познания.

Кстати, подобная мысль тоже не раз высказывалась многими выдающимися людьми. Правда, высказывалась применительно не к космическим исследованиям (о них тогда ещё и речи не было), а к арктическим экспедициям. Но тут аналогия, мне кажется, напрашивается сама собой. Ведь как шло освоение Арктики? Началось с того, что люди — замечательные люди, подлинные герои, такие, как Амундсен, Пири, Седов, Скотт, — стремились просто добраться до полюса. Лишь бы побывать там, так сказать, «отметиться» — и все!..

Потом захотели в этой таинственной точке земного шара задержаться, побыть подольше, произвести наблюдения, которые ни в каком другом месте не сделаешь, — новый этап в исследовании Арктики, открытый зимовкой И. Папанина, Е. Фёдорова, Э. Кренкеля, П. Ширшова на дрейфующей станции «Северный полюс». А затем такая работа — научные исследования полярных областей Земли — стала в этих краях основным делом. Постепенно появилось в них и то, что называется «практическим выходом». Спортивный характер первых экспедиций (побывали здесь — и ладно!) остался в прошлом. Учёный, исследователь стал в Арктике центральной фигурой. А само путешествие туда — к месту работы — превратилось в мероприятие отнюдь не героическое, транспортное, хотя и не всегда такое уж простое. Участник высадки на лёд папанинцев, знаменитый полярный лётчик И.П. Мазурук сажал в дальнейшем самолёт на дрейфующих льдинах советских полюсных экспедиций двести пятьдесят четыре (254!) раза. А знают люди, как правило, лишь о том — первом — разе. Подвиг незаметно трансформировался в работу.

Нечто очень сходное происходит и с космическими исследованиями.

А потому налицо все основания приложить к космосу слова, сказанные выдающимся полярником Фритьофом Нансеном в споре о нужности или ненужности исследований Арктики:

— История человечества — это непрерывное стремление от темноты к ясности. Поэтому нет смысла обсуждать цели познания. Человек желает знать, и когда у него прекратится это желание, он перестанет быть человеком.

Что ж, все это действительно справедливо. Дезавуировать высказанные соображения — начиная со слов Франклина — нет никаких оснований.

Но скоро — очень скоро — стало ясно, что пришла пора эти соображения дополнять. Дополнять деловым, конкретным разговором обо всем, что дают полёты в космос людям уже сегодня и что могут дать в будущем. Благо сейчас космические исследования — уже никак не «ребёнок, который только что родился». Да и вообще — сколько можно прятаться за великие тени! Когда-то надо начинать отвечать «от себя»…

Тем более что в балансе расхода и прихода на космические исследования статья расходов вскоре начала обнаруживать определённую тенденцию к росту. Дело в том, что в качестве первых космических ракет-носителей — как в Советском Союзе, так и в Соединённых Штатах Америки — были использованы ракеты, созданные совсем для других целей. Наша межконтинентальная баллистическая ракета, о создании которой было объявлено летом 1957 года, той же осенью — четвёртого октября — вывела на околоземную орбиту первый искусственный спутник Земли, а ещё всего три с половиной года спустя, будучи несколько модифицирована добавлением третьей ступени, — космический корабль «Восток» с человеком на борту. Ещё через десять месяцев первый американский космический корабль серии «Меркурий» был выведен на орбиту ракетой «Атлас», тоже первоначально созданной в качестве боевого средства. Иными словами, для целей космических исследований самые сложные и дорогостоящие объекты — ракеты-носители, системы управления и слежения, стартовые комплексы — не строились заново, а приспосабливались из чего-то, уже существовавшего.

Но быстрорастущие потребности — ох уж эти «быстрорастущие»! — космической техники (а если говорить конкретнее, увеличивающиеся размеры и вес выводимых на орбиты объектов) заставили делать специальные, ни для каких других целей практически не применимые, мощные ракеты-носители.

Пути боевой и космической ракетной техники разошлись.

Так, например, «Сатурны», уносившие в небо все американские космические корабли типа «Аполлон», были спроектированы и построены специально для космоса — и только для космоса. То, что ещё недавно было «боковым выходом» боевой техники, превратилось в нечто самостоятельное, а значит, требующее специальных забот, отдельных научно-конструкторских коллективов, собственного производства и собственных дотаций.

Итак, расходов на космос стало больше.

Окупаются ли они — или, по крайней мере, будут ли окупаться в обозримом будущем?

Оказывается — да, окупаются!