С человеком на борту

Сегодня, когда космические полёты длятся не часами, а неделями и месяцами, да и загрузка космонавтов работой стала плотна, как, пожалуй, ни в каком ином деле, наши перекидные карточки трансформировались в толстенные гроссбухи, в которых подробно расписан каждый шаг и чуть ли не каждое движение космонавта. И нелегко поверить, что прямыми предками этих гроссбухов являются наши пять-шесть маленьких перекидных карточек с несколькими пунктами — «проверить», «включить», «убедиться» и тому подобное — в каждой.

Ещё одно запомнившееся мне с тех дней совещание, в сущности, не очень подходило под это определение. Во всяком случае, насколько я понял, никто его заранее не планировал, повестку дня не намечал и состав участников не определял.

Просто Королев посмотрел на нескольких главных конструкторов и членов Госкомиссии, собравшихся для каких-то очередных согласований и уточнений, и сказал:

— Надо составить «Сообщение ТАСС».

Тут же сел за стол и начал что-то быстро набрасывать на листе бумаги Валентин Петрович Глушко — один из старейших деятелей нашего отечественного ракетостроения, в далёком прошлом организатор разработок электрических двигателей и жидкостных ракет в знаменитой ленинградской Газодинамической лаборатории (ГДЛ), руководитель и главный конструктор коллектива, создавшего беспрецедентно мощные двигатели первых двух ступеней ракеты-носителя «Востока».

Говоря о Глушко, я сейчас употребил слова «один из старейших», но, надо сказать, выглядел он на редкость моложаво, особенно если вспомнить, как много лет провёл он в первой шеренге советских ракетостроителей, как много успел в своей жизни сделать, как много трудного и тяжёлого порой преподносила ему судьба. Глушко выглядел неожиданно молодо и лицом, и спортивной осанкой, и даже в одежде явно старался не отставать от велений моды. Во всяком случае, Алексей Михайлович Исаев, посмотрев на пёстро-твидовый, с разрезом сзади («последний крик» начала шестидесятых годов) пиджак Валентина Петровича, одобрительно и даже как-то почти ласково сказал: «Вот стиляга!»

Итак, В.П. Глушко начал быстро и уверенно писать проект «Сообщения ТАСС». Вводная часть никаких затруднений не вызвала. Некоторая дискуссия возникла только вокруг глагола, характеризующего деятельность космонавта на борту космического корабля.

В самом деле: что он там делает? Просто «находится»? Так что же он — заложник, что ли?.. «Присутствует»? Но это ведь то же самое, что в лоб, что по лбу… И тогда Королев веско и напористо — как он обычно говорил, предвидя возражения, — произнёс слово: пилотирует. А раз пилотирует, значит, он — пилот-космонавт… И никто иной!

И тут разгорелась полемика. Посыпались сравнения запланированной деятельности космонавта в корабле «Восток» с деятельностью лётчика, пилотирующего — нет, даже не новый опытный самолёт и не трансконтинентальный скоростной воздушный лайнер, а, скажем, тихоходный одномоторный Ан-2, совершающий какой-нибудь получасовой рейс из одного районного центра в соседний…

Слов нет, такое сравнение шло отнюдь не в пользу космонавта.

Но, с другой стороны, в его руках уже тогда было сосредоточено никак не меньше функций управления, чем, скажем, в руках воздухоплавателя, летящего на свободном аэростате. У того ведь что есть: балласт, который можно постепенно выбрасывать, чтобы пойти на подъем (или парировать снижение), да верёвка от выпускного клапана, действие которого, по существу, обратно действию сброса балласта, — вот и все! Даже поворачивать шар по своему желанию — ориентировать его по странам света — и то воздухоплаватель возможности не имеет. А ведь называется, и справедливо называется, пилотом-воздухоплавателем. Пилотом!..

Наконец, нельзя было забывать и того, что на «Востоке» наряду с основной, автоматической системой управления существовала дублирующая ручная система, в пользовании которой все наши космонавты, начиная с Гагарина, были полностью оттренированы. Да и при безукоризненной работе автоматики за космонавтом во всех случаях оставались функции контроля за работой многочисленных технических устройств «Востока», функции, которые являются бесспорной составной частью понятия «пилотирование»… Исходя из этих соображений, и инструкцию космонавту, в которой были подробно расписаны все его действия, нарекли «Инструкцией по пилотированию космического корабля». По пилотированию!..