С чистого листа 1 (ЛП)

– Верно. Но еще немного воды утекло, так что ничего непоправимого. Я хочу, чтобы вы взяли второй блокнот и записали всё, что успели до этого дня. Затем перенесите страницу во второй блокнот и пользуйтесь только им.

Я понимающе кивнул. Моя мать же, с другой стороны, была несогласна.

Будучи гордой мной (и едва замечая Шилли) она почувствовала, что работы становится слишком много, как для школьного проекта. О чем она решила известить профессора.

– Так ли всё это необходимо, доктор?

– Разумеется! Я не ожидал бы меньшего от своих студентов, – ответил он. Мать выглядела довольно скептичной, что Милхауз тут же подметил, – Миссис Бакмен, вы, кажется, заблуждаетесь по поводу этого проекта. Вы считаете, что это рядовой школьный проект. Но на деле же, всё куда амбициознее! Я бы рассчитывал получить такую работу от студентов поздних курсов. А образец, что эти двое вручат мне, я планирую использовать как основу для лабораторной работы у старших курсов органической химии. Точная документация критически важна!

– Я извиняюсь, профессор, больше такого не повторится! – убедил я его.

– Я знаю! – с улыбкой произнес он. Затем он обратился к моей матери, – Поговорите со своим сыном, его ждет большое будущее в химии.

Из его кабинета мы направились прямо в лабораторию. Сегодня работа простая. Мы взвесили фильтр, затем нарвали ваты и взвесили уже заряженный фильтр. Выкурив сквозь него кучу сигарет за следующие пару недель, мы все перевесим. Система должна стать значительно тяжелее. Потом выделим смолу и снова всё измеряем. В ходе эксперимента, мы вычислим добытую смолу и общую эффективность нашей системы.

Шилли довольно быстро схватывала, нужно было только объяснить. Мама была растеряна, но горда. Она отвезла нас обратно к дому Шилли, мы занесли фильтр обратно внутрь. Еще мама заметила, что по пути в колледж и обратно, мы сидели плотно прижавшись, а на прощание девушка весьма долго меня целовала.

Я забрался обратно в машину, теперь уже на переднее место. Мать тут же спросила:

– Ну так что, Шилли твоя девушка, да?

– Ну, видимо так, – признался я.

– Почему ты нам ничего не говорил?

Я просто уставился на неё и засмеялся. Маме не было весело, но язык она прикусила. – Карл, я серьезно.

– Хорошо, Ма. Я буду рассказывать о всех своих девушках только когда ты расскажешь мне о всех своих парнях, – я начал смеяться еще сильнее.

– Карл! Да как ты смеешь?! У меня нет никаких парней!

– Ну, папа будет рад это слышать!

Я продолжал разрываться от смеха пока мы не доехали домой, избегая вопросов.

Честно говоря, когда я начал встречаться, мама не доставала меня расспросами. Я был весьма славным парнем, не из тех, за кем отцы бегают с дробовиками. Единственный раз, когда она попыталась засунуть свой нос в эти дела, это когда у меня какой-то период времени не было девушки и она предложила, чтобы я начал встречаться с Дэнис Мэйтленд. "Она такая славная девочка!" У меня чуть челюсть не отпала. Я сказал, что Дэнис – королева сук всей старшей школы, и что если она возьмется за мою руку, то мне придется её к чертям отрезать. После этого мама никогда особо не касалась этой темы.

В ту ночь мама была очень мною недовольна. Сначала, за ужином, она сказала, что у меня есть девушка, что было забавно, а не грустно. Печально же стало потом. Как только слова вылетели из её рта, Хэм уставился на меня:

– У Карлинга есть девушка! У Карлинга есть девушка! – начал напевать раздражительную песенку братец.

Я глянул на отца, закатил глаза и указал головой на брата, – Па? Серьезно?

Он с отвращением глянул на Хэма и закричал, – Хэмильтон, прекращай!

Тот тут же начал ныть.

– Что я сделал?

– Просто заткнись и ешь свой ужин.

Затем рот открыла мама,

– Но Карлинг ничего мне о ней не рассказал.

– Ма, я уже говорил. Я расскажу тебе о своих девушках, когда ты расскажешь мне о своих парнях.

Сьюзи и Хэм хихикнули, Нана фыркнула, а отец лишь любопытно глянул на Маму. Мать запротестовала, – Карлинг! – и глянула на папу, – Даже не смей, Мистер!

– Я не знаю, Ширли. Но звучит разумно.

– Да, Пап, может ты тоже расскажешь нам о своих девушках? – отметил я.

– Старых или новых? – спросил он, что вызвало еще больше хохота.

– Вы оба считаете, что такие умные?

Я глянул на отца, мы пожали плечами. Развернувшись к маме, я произнес:

– Ну да, мы умные. Хочешь, чтобы были тупыми?

Мама принялась махать пальцами, что только рассмешило нас сильнее. Вскоре она прекратила, ясно давая понять, что продолжать не собирается. Настоящие проблемы начались, когда она объявила о том, что я стану химиком.

Папа посмотрел на меня с любопытством, так как знал, что мне интересна математика. Я просто уставился на мать, не веря тому, что она сказала:

– Нет, мам, я никогда такого не говорил. Мне не интересна химия.

Снова.

– Эй, это же просто глупость какая-то. Тебе нравится химия, профессор сказал, что проект подходит для колледжа, – мама услышала то, что хотела услышать. Будто у неё выборочный слух.

– Ну… ты в прошлую субботу сказала, что я неплохо подмел пол. Но это же не значит, что я хочу стать уборщиком, – ответил я.