С чистого листа 2

— Он опять будет руководителем твоей кампании?

Я усмехнулся:

— Вроде того. Он будет руководить парочкой конгрессменов в этом году, и у него уже есть помощники на каждого из нас. Думаю, он хочет стать лавочкой по покупке выборов. Найми его компанию, и ты будешь избран. Он будет напрямую работать с кем-то новеньким из Вирджинии, и будет руководить помощником, который будет работать со мной, — и я пожал плечами. — Я созвонюсь с ним завтра и встречусь с ним в своем офисе на следующей неделе. Ему нравится со мной работать. Я всегда оплачиваю его счета вовремя.

— Кто будет баллотироваться против тебя? — спросила моя жена.

— Еще пока не знаю. В праймериз против меня никто не выступает. Я слышал пару имен со стороны Демократов, но я не знаю, насколько они серьезные противники, и попадут ли они в праймериз. Думаю, есть один окружной комиссар в Кэрролле, и один член окружного совета Третьего Округа Балтимора. Кроме этого, увы, я ничего не знаю. Против меня точно кто-нибудь выступит. Это все еще округ Демократов, и они его мне так просто не отдадут!

— Ты победишь. Я знаю тебя, — Мэрилин улыбнулась. — Может, нам стоит сфотографировать тебя в плавках Speedo, ради женских голосов!

Я чуть не выплюнул свой напиток, и начал хохотать.

— Ты можешь себе представить, как бы это обыграл Энди Стюарт? А может, фото, где ты в ремнях? Если я должен носить Speedo, то тебя нужно связать ремнями!

— Боже мой! Я не хочу об этом даже думать!

— О, знаю! Достанем тебе светлый парик, наденешь то красное вечернее платье, которое я тебе купил. Вот скандал-то будет!

— Мечтайте, господин конгрессмен! — заухмылялась она.

Когда мы вернулись в Хугомонт, к нашей двери была прикреплена записка с приглашением на ужин в честь Сочельника в Доме Правительства. Мэрилин согласно кивнула, так что на следующее утро я позвонил и дал согласие, и затем мы забронировали лимузин и водителя. Мы захватили с собой хорошей одежды, как минимум костюм для меня и несколько симпатичных платьев для Мэрилин. Мы бы пообщались с Багамским правительством, выпили бы по бокалу или по два, а затем бы отправились на Райский остров и закрыли бы ночь там. С небольшой удачей мне удалось выиграть немного мелочи за столом, где играли в "очко".

В остальном же мы провели остаток недели, валяя дурака и творя глупости. У нас был небольшой скрытый сейф, вмонтированный в тумбочку в спальне, где мы хранили парочку мелочей, которые бы мы не хотели, чтобы нашел кто-либо другой, кто бывает в доме. А точнее, Мэрилин хранила там свои вибраторы и порнушку. Она не слишком переживала за свой ящик с нижним бельем, но от "Двадцатисантиметрового «Как Живой» СуперМакс с массажем точки G" и копий "Похотливой домохозяйки" она бы точно сгорела со стыда! В Новый Год мы открыли этот сейф, вставили новые батарейки в игрушки, и смотрели фильмы. Мэрилин оставалась без одежды весь день.

В четверг мы полетели в Ютику, забрав плоды наших чресел, отправились обратно в Хирфорд. В пятницу утром я улетел в Вашингтон, и вернулся к своему священному долгу в представлении своего Девятого Округа Мэриленда, держа сво. клятву в преданности высшим принципам нашей нации. Ну, по крайне мере, что-то вроде того. В каком-то смысле все вернулось к старой доброй рутине. Восемь из нас уже стали бельмом на глазу у Демократов, которые называли нас «шайкой восьмерых» на публике. Дом на Тридцатой улице теперь был известен, как «Здание клуба», хоть мы сами его так не называли. Это стало так, потому что мы стали называть себя, как в старых фильмах «Пострелята», «Клуб Ненавистников Демократов Хи-Мэна»! Моего друга Джона Бейнера в прессе уже называли главой нашей небольшой группы, но я был удивлен, найдя себя в качестве его «второго по старшинству». Я спросил Рика Санторума, сколько приказов я отдал ему, а он только рассмеялся, и сказал мне, что прессе просто нужно было что-то написать.

Мы вернулись к еженедельным выступлениям, в этот раз размазывая их по поводу займов из Хаус-Банка на финансирование своих следующих предвыборных кампаний. Президент Буш активно настаивал, чтобы Конгресс продолжал расследовать этот вопрос, предлагая помощь Министерства Юстиции. Мы также прошлись по Демократам на тему почтового скандала, который казался настолько же крупным, как и и банковский скандал. Что-то должно было сработать.

Обрушение произошло в марте 1992-го года. К середине месяца и пристав Палаты, Джек Расс, и почтовый министр Роберт Рота с позором покинули свои посты. Оба находились под уголовным расследованием. Банковский скандал был передан в комитет Палаты по этике, после чего большинство сдалось, приняв голосование в Палате о разглашении всех данных о том, кто превысил свои лимиты, насколько, и как часто это это делал. Административный комитет Палаты бы поступил также и по поводу почтового скандала.