С чистого листа главы 1-99

Армия, которая порвала в клочья армию Саддама Хуссейна в 1991 году, была в основном изобретена в 1980-х, с компьютерами повсюду. Танк M1 Abrams, Хамви, ракетная пусковая установка, приборы ночного виденья, которые носили все, и GPS даже у рядовых – всё это было изобретено в конце семидесятых и конце восьмидесятых при помощи компьютеров. Ещё одной вещью, кардинально изменившейся в 80-е, был тип обучения. Территорией обучения стали гигантские лаборатории с компьютерами, лазерами и возможностью глядеть, что люди делают так или не так, и понимать, как они сделают это в реальности.

Ещё одно большое изменение – новый персонал. Во время Второй Мировой большинство армий имели механизированные отряды, наряды с танками, грузовиками и бронетранспортёрами. Одним из больших секретов Америки было то, что почти все парни, которые были призваны, куда больше были знакомы с моторами и транспортом, чем в других частях мира. Им было куда легче справляться с работой. Так и сейчас – большинство ребят, которых мы наберём в ближайшие 10 лет, как минимум видели калькуляторы и компьютеры, и потому лучше, чем другие новобранцы мира, смогут к ним адаптироваться и натренироваться.

– Что же сподвигло вас присоединиться к Армии, лейтенант? – спросил он.

Я две минуты толкал ему речь насчёт «моя-семья-служит-с-войны-1812-года», а затем сказал:

– Кроме того, я поступил в колледж на стипендию КПОЗ, так что теперь отдаю долг. Мой отец получал стипендию КПОЗ ВМФ во время Второй Мировой – это был единственный способ для фермерского паренька попасть в Лигу Плюща. Он тоже прошёл через это.

– Тогда почему ты присоединился к Армии, а не ко Флоту?

– У меня морская болезнь! – сказал я со смешком.

Это заставило остальных рассмеяться, а затем капитан обратил свой взор на Мэрилин.

– Дайте мне задать вам пару вопросом. Мэрилин, верно?

– Кому? Мне? – пискнула она, внезапно оказавшись в центре внимания. Я хмыкнул.

– Как вы познакомились с лейтенантом?

Я еле сдерживал смех, что заставило Мэрилин испепелить меня взглядом. Наконец, она просто пихнула меня локтем и сказала:

– Мы познакомились на вечеринке в колледже в наш первый год там.

Я ещё раз рассмеялся.

– Хочешь, чтобы я рассказал подлинную историю той ночи?

– Нет, если ты рассчитываешь жениться на мне этим летом! – ответила она. Я рассмеялся ещё громче, и она произнесла:

– Козлина!

Я указал на магнитофон, и её глаза расширились.

– Господи, пожалуйста, я хочу эту запись! – капитан рассмеялся. – Если я расскажу настоящую историю, пообещайте отправить мне копию! Я буду использовать её для шантажа ещё долгие годы!

Капитан снова рассмеялся, особенно когда Мэрилин опять саданула мне локтем по рёбрам. Это был уже практически конец интервью, особенно когда он спросил её, почему она мирится со мной, и я быстро ответил:

– У артиллеристов большие пушки.

Это заставило её пискнуть ещё громче.

– Хочешь ещё удар? – спросила она, помахивая передо мной кулаком.

Я с улыбкой пожал плечами.

– Ты бьёшь как девчонка.

– Ооох! Ну ты сейчас и получишь!

Тут мы и закончили. Капитан Саммерс подхватил свой магнитофон и отправился к себе, чтобы писать статью, а я взял Мэрилин за руку и мы пошли немного прогуляться по Вашингтону до обеда. После обеда я схватил свою программку конференции и направился на симпозиум по ассиметричной ключевой криптографии, которая была разработана год назад и вот-вот должна была стать крупным прорывом в разработке и взломе кода. Я нашёл всё это довольно увлекательным и весьма полезным для кого-то вроде меня – с интересом к теории информации.

К сожалению, через полчаса глаза Мэрилин начали стекленеть, и она направилась обратно в нашу комнату, чтобы вздремнуть. Я пообещал ей попытаться заскочить перед обедом. Слушать ведущих экспертов по математике, обсуждающих самые горячие темы математической теории, и иметь достаточно знаний, чтобы всё понимать и оценивать – это отдавало каким-то сюрреализмом. Более того, я знал, насколько важны будут шифрование и ключевые системы. Голова шла кругом.

В четыре часа или около того я узнал то, что хотел, так что сложил свои вещи и направился в номер. Мэрилин я обнаружил сладко похрапывающей на нашей кровати, всё ещё в брюках и блузке, хоть и без туфель. Я бросил пиджак на кушетку и снял ботинки; затем присел на кровать рядом с ней и развязал галстук. Тут Мэрилин проснулась и посмотрелм на меня.

– Вы уже наигрались со своими числами? – поддразнила она.

– Кажется, я застрял на числе 34 и букве Б, – сказал я с улыбкой.

– Ты просто поросёнок! – ответила она – тоже с улыбкой.

Я наклонился и толкнул её на спину.

– Хрю, хрю, хрю! – затем я опустил свои губы на её и начал целовать. Я продолжал это делать, когда мои руки играли с её «размером 36Б», расстёгивая блузку и вытаскивая из-под неё лифчик. Мэрилин, похоже, не возражала против моих свиных атрибутов – она отвечала мне взаимностью, спешно расстёгивая мою рубашку и пытаясь избавить меня от неё, хотя та была заправлена в мои штаны. Через минуту или две мы закончили дурачиться, и я сел. Мы оба быстро разделись догола и вытянулись друг возле друга.