С чистого листа главы 1-99

Он с любопытством поглядел на меня – должно быть, знал, сколько стоит там остановиться.

– Вы знаете это место?

– Знаю. Я также должен буду поговорить с мистером Финчем. Его я тоже знаю.

– Это маленький остров, не так ли?

– И очень мирный и дружелюбный. Помните об этом, когда будете говорить с репортёрами, – ответил он.

– Ну, тогда почему бы вам не проявить дружелюбие и не поручить одному из ваших офицеров отогнать нашу машину к Ля Валенсии? Я вряд ли смогу вести этой ночью. Или уже утро? – я повернулся в Беллинджеру, всё ещё слушавшему нас. – Эй, док, как насчёт обезболивающих, что вы обещали? Моя рука начинает меня убивать! – новокаин уже выветрился, и рука начала саднить. – Я смогу сказать слова о мире и дружелюбии, если моя рука не будет болеть слишком сильно!

Доктор Беллинджер вышел и вернулся с бутылочкой таблеток.

– Это тайленол с кодеином. Возьмите одну сейчас и не пейте, пока вы их принимаете. Они должны убрать боль и воспаление за день, но если после этого боль всё ещё останется, вернитесь ко мне, и я дам вам что-нибудь посильнее. Впрочем, эти должны подойти.

Я кивнул ему и открыл бутылку. Проглотив одну, не запивая, я сказал ему:

– Спасибо. Я принимал их раньше, это должно помочь, – кодеин мне не нравился, поскольку вызывал у меня тошноту.

Фактически, большинство опиатов вызывали у меня тошноту. Однако, это должно помешать мне выработать наркозависимость от болеутоляющих. Я бы взял ещё одну – когда мы выйдем отсюда и он не будет видеть. Мэрилин станет жаловаться, но это, наверное, основное занятие жены, и мне не было нужно, чтобы она начала делать это перед врачом.

Доктор вышел, и помощник суперинтенданта Хавьер извинился, сказав, что должен быть сейчас снаружи. Мы с Мэрилин пожали плечами друг другу и сели обратно на медицинский стол.

– Снаружи нас действительно ждут репортёры? – недоверчиво сказала она.

– На Багамах, должно быть, так мало новостей, – ответил я.

– Почему ты был так мил с этим Хавьером? Он обращался с тобой просто ужасно!

– Он просто делал свою работу, – улыбнулся я. – Поверь мне, он мог быть гораздо хуже!

– Как? Ну как он мог быть ещё хуже? – возмутилась Мэрилин.

– Ну, прежде всего, он мог бросить нас обоих в тюрьму, – со смехом сказал я.

– В тюрьму! За что?

– Ну, смотри. Парочка пьяных иностранцев устроила чёрте-что в местном ресторане. Жена, кстати, одетая провокационно, – Мэрилин шокировано глянула, но я продолжил: – начала танцевать вокруг, беспокоя людей. Её муж, такой же пьяный и шумный, влезает в пьяную потасовку, разносит заведение и отправляет трёх невинных местных жителей в больницу с опасными травмами. Как звучит такой сценарий?

– Это… безумие! – выплюнула она.

– Ага? Но это также возможно! Что, если в банде был четвёртый парень, который поклянётся, что я напал на них? Что, если бармен или официантка в сговоре с плохими парнями? Мы попадаем в тюрьму, а полицейские разбираются. Я был в тюрьме, милая, и тебе бы там не понравилось.

Мэрилин пару секунд глядела на меня.

– Ты серьёзно.

– Так и бывает. Сейчас вероятность такого происшествия на Багамах довольно мала. США находятся по соседству, и местные знают, откуда берутся их деньги. Однако, зачем рисковать? Если нужно лишь улыбнуться репортёрам и похвалить Багамы, это хорошая цена. Поверь мне, до завтра всё уляжется, и мы сможем закончить отпуск тихо-мирно!

– О, я уж точно буду тихой! Я даже из виллы не выйду!

Я лишь засмеялся и обнял её здоровой рукой. То, что я описал, где-нибудь в мире случается каждый год. Карибский бассейн ещё довольно милый и безопасный для туристов, но на планете есть куча мест, где арестовывать и сажать туристов тюрьму – национальный спорт и бизнес.

Время шло к рассвету, когда в дверь постучали, и вошли помощник суперинтенданта Хавьер и его тихий миньон с грузом одежды.

– Ваша машина была отогнана к Ля Валенсии. Когда вы оденетесь – выходите наружу и поговорите с репортёрами, а затем мы отвезём вас домой?

– Они всё ещё здесь? – спросил я.

– Уже трое, – осклабился он, – и все со своими камерами!

Я только закатил глаза и застонал. Затем я заметил, что его молчаливый дружок улыбается нам. Я повернулся к нему:

– Вы умеете говорить? За эту ночь я не услышал от вас ни слова!

– Нэ а чэм было гаварыть, – пробормотал он с сильным акцентом, а затем снова умолк.

Я поглядел на Мэрилин.

– Вот слова, по которым можно жизнь прожить, – в ответ мне прилетел хмурый взгляд.