С чистого листа главы 100-165

– И как нам тогда голосовать? А что, если кто-нибудь заупрямится и проголосует против? Вам такое на телевидении не нужно? – парировал Дэшл.

– Ой! Нет, это было бы паршиво! – согласился я. – А что насчет такого? Вы приходите на собрание кабинета министров завтра утром. Вы сообщаете им то, на чем сошлись, и пускай они голосуют. Если все единогласны, то завтра вечером мы проделаем то же самое у Капитолия в прямом эфире, и Ренквист примет мою присягу.

– Вы собираетесь выступить потом?

– Я могу. Это будет небольшое выступление, но мне наверняка стоит его дать. Что-нибудь о том, как демократия продолжает жить, или что-нибудь подобное. Я не рассчитываю на огромную речь или читать положение о стране, – сказал им я.

– Что до меня, думаю, что это можно позволить, – согласился он. – Дэнни?

– Согласен.

Я встал, поблагодарил их и проводил на выход, и затем дал приказ о собрании кабинета министров на утро. Затем я вернулся к работе.

Домой я вернулся в тот вечер относительно вовремя. Я все еще жил в Военно-Морской обсерватории, а Мэрилин с девочками (и Шторми) были дома в Хирфорде. Тогда они вернулись в школу, и если все прошло бы по плану, то завтра они пошли бы снова в школу. После этого они могли бы вернуться на церемонию дачи присяги. Я съел свой поздний обед и немного посмотрел СNN.

По новостям все было вперемешку. Все говорили, конечно же, про атаки одиннадцатого сентября, но там была куча всего. Были репортажи с места катастрофы (и практически ничего из Пентагона) с отрывками, где спасатели и парни в касках пытались разобраться в этих завалах. Они постоянно крутили кадры, как кого-то вытаскивали, но таких было очень мало. Поверх этого были обширные предположения о статусе президента, которые переходили в обсуждение моего статуса действующего президента и моей поездки на место в тот день. Также обсуждали мой визит вместе с первым президентом Бушем, и было несколько кадров с Гарри Рейдом и Джоном Бейнером, которые общались с журналистами в Нью-Йорке. Было очень бурное обсуждение того, что они там делали, и с кем обговаривали сделанные выводы.

Также обсуждались и мои действия за предыдущие дни, когда я зачистил управление гражданской авиации, ФБР и ЦРУ. Раш Лимбо объявил мои действия (на основе своего обширного юридического опыта, несомненнно) противоречащими Конституции, и оправдал мой импичмент. Это подстегнуло все основные телеканалы вызвать к себе юристов в качестве гостей, чтобы прочесть положения законов. Им нужно было забить чем-то двадцать четыре часа эфирного времени.

Я уже вылезал из своего кресла, чтобы пойти спать, когда по телевизору показали позднюю срочную новость.

– Мы только что получили сведения – из неподтвержденного, но доверенного источника – сведения, что завтра лидеры Конгресса сообщат кабинету министров, что президент Буш считается пропавшим без вести, и считается погибшим, и что они рекомендуют провести присягу ныне действующего президента Бакмэна в президенты! – и я застыл и стал слушать.

Эта новость была точна на девяноста процентов, и было очевидно, что кто-то из лидеров Конгресса слил эту информацию. После этого я уже отправился спать.

В девять часов утра в пятницу я был в палате кабинета министров. В этот раз Томми Томпсон и Энн Венеман лично присутствовали, и я позаботился о том, чтобы поблагодарить их за то, что они вернулись в город. Дик Чейни тоже был и выглядел все так же упрямо, но я разговаривал до этого с Фрэнком Стуффером и он подтвердил, что президент Буш общался с Чейни, прежде чем поехать в Кэмп Дэвид. Я надеялся, что он не будет вести себя как мудила. Так же там были и Дэнни Хастерт с Томом Дэшлом. В то время все телеканалы уже вещали о том, что сегодня в кабинете министров будет приниматься важное решение, касающееся Двадцать Пятой Поправки.

Мы начали с приветствия гостей из Конгресса.

– Спикер Хастерт, лидер большинства Сената Дэшл, благодарим вас, что пришли. Когда мы с вами вчера говорили, вы связывались с руководством Конгресса. Вы это сделали? – спросил я.

Я не знал точно, репетировали они это или нет, но Дэнни Хастерт ответил:

– Да, мистер президент, связались. Мы вчера поговорили и с Джоном Бейнером, и с Гарри Рейдом, и пришли к выводу, что президент Буш пропал и его уже стоит считать погибшим. Мы здесь для того, чтобы порекомендовать кабинету министров провести голосование, чтобы сделать вас президентом.

На это в палате начались перешептывания, а Чейни покраснел как рак, и казалось, будто он сейчас взорвется, но он удержал рот на замке. С его проблемами с сердцем он был почти на грани сердечного приступа!

Заговорил генеральный прокурор:

– Мистер президент, я связывался по этому поводу с председателем Верховного Суда Ренквистом, и в этот раз я бы хотел пригласить его сюда.

– Он здесь?

– Да, сэр, вместе с другими лидерами Конгресса. Думаю, что нам стоит пригласить сюда всех.

Я заморгал, но кивнул.

– Они тоже здесь? Меня устраивает.