С чистого листа (СИ)

Раздался щелчок замка на двери, и Катька, разведя мне ноги, устроилась между них.

Ну-ну. Я продолжил глядеть на экран. В этом и заключалась моя вторая ошибка.

Видимо, моё состояние иначе как изменённым назвать было нельзя. Я позволил Кате похозяйничать пальчиками, губками и даже не пнул её и не спихнул на пол, когда она, явно подготовившись заранее, принялась тыкать в меня чем-то холодным и скользким. Я хотел было возмутиться, но почему-то позволил ей продолжить. Не иначе как из любопытства. Чем-то иным это объяснить сложно.

Не знаю, что это было. Любопытство? Месть Максу? Странно и глупо. Стадное чувство? Маловероятно. В общем, вы поняли. Я позволил ей сделать то, что она хотела.

Считаю ли я себя после произошедшего жертвой сексуального насилия? Сложно сказать. Меня ведь не вязали и ничем не поили. Значит, нет? Но с другой стороны, я участвовал в этом не совсем добровольно.

Я до такой степени хотел показать этой Кате свою незаинтересованность, что упустил один очень важный момент.

Эта нахалка не просто устроилась сверху, развернувшись спиной ко мне, она ещё принялась меня трахать затянутым в латекс девайсом. Когда член-предатель всё-таки встал, она уселась на него и начала приподниматься и опускаться. Я продолжал лежать, обалдев от такого предательства физиологии. Когда же Катька ещё и переключила кнопочкой искусственный член на вибрацию, то всё закончилось тем, чем оно и должно было закончиться. Я кончил.

Ухмыляясь, как кошка, слизавшая сливки и закусившая канарейкой, Катя слезла с меня и поинтересовалась:

— Ну как? Повторять будем? У тебя, кстати, встало, — в тридцать два зуба ухмыльнулась она.

А то я не заметил!

— Нет, — пробормотал я, схватил протянутую мне упаковку салфеток, обтёрся, натянул брюки и вышел в коридор, намереваясь ворваться в ту комнату, где уединились Марина с Максом, и потребовать, чтобы они завершали свои экзерсисы как можно быстрее.

Едва я вышел из комнаты, открылась дверь напротив, и появился Максим. ПОЛНОСТЬЮ одетый. Аккуратный и даже ни капельки не взъерошенный.

— Ну что? Закончили? — обратился к нему я.

— Мы? Нет. Мы ещё не начинали, а что?

От такого ответа я обалдел.

— Чем вы там занимались? — почти проорал я, балансируя где-то на грани истерики.

— Обсуждали будущее и воспитание нашего ребёнка. Саш, а ты чего? — поинтересовался Максим.

— Ничего, — отрубил я. — Значит, так. У вас ровно пятнадцать минут. Максимум — двадцать. Чтоб заделать младенца, больше не требуется, — я подошёл к двери на лестницу и, слава богу, с первой попытки справился со всеми замками. — Жду тебя внизу.

Я, не оглядываясь, вышел из квартиры и грохнул дверью.

Пока я дожидался Макса, сидя на скамеечке на детской площадке у парадной, я с телефона купил билеты на ближайший Сапсан, сдал уже купленные на ночной поезд и вызвал такси. Гулять по Москве и наслаждаться жизнью я в тот момент был абсолютно не в состоянии.

В поезде я молчал. Макс, чувствуя моё состояние, с расспросами не лез.

Три недели спустя, когда мы с Максом неспешно завтракали в воскресенье, раздалась трель его сотового. Макс снял трубку и вышел на балкон. Через пару минут он вернулся и протянул телефон мне.

— Это Катя.

Комментарий к Часть 31. Use me. Abuse me

Приношу извинения за проволочку. Но автор три дня пролежал в лёжку. Да и перед изложением НЦы я обычно зависаю и комплексую. И вдобавок, тут ещё выяснилось, что Меркурий сейчас ретроградный, и скоростей ждать бесполезно.

Ставлю корзиночку для тапок, помидорок и персиков. Можете начинать швырять.

====== Часть 32. Водка, виски, вода и... шампанское ======

С того памятного телефонного разговора, когда выяснилось, что мы с Максом папами станем ОБА, прошло четыре месяца. Что и КАК происходило в Москве, я старался не вспоминать и в итоге всё-таки сумел выкинуть это из головы. В последние месяцы у меня порой проскакивала мысль обратиться к РЖД с предложением ввести в обиход карточки наподобие тех, что продаются на городской транспорт, настолько часто нам с Максом то по отдельности, то вдвоём приходилось мотаться в Москву к будущим мамам. Токсикоз мучил их обеих. Они обе — нас.

Слава богу, вскоре к ним приехала из Саратова мать.

Как-то раз, когда в Москву я приехал без Максима, я случайно услышал, как она выговаривала Марине:

— Ну ладно, Катька залетела, она — шалава, но и ты туда же!

Быстро выяснилось, что их мать была не в курсе очень и очень многого. Она ничего не знала о наших с Максом отношениях и ориентации. Мы, с её точки зрения, были лучшими друзьями, благополучно состоявшими в гетеросексуальных браках, проживавшими в городе трёх революций, и пригулявшими детей во время поездки в столицу для «оттяга». Поскольку я был старше Максима, то был назначен на роль коварного соблазнителя, тихоня Марина — на роль невинной жертвы, а Максим, по мнению матери близняшек, просто старался не отставать от старшего друга и не упустил случай, когда у Екатерины, моей «пассии», обнаружилась родная сестра.