С чужого на свой и обратно. Записки переводчицы английской полиции

Часовня. Кладбище.

Крематорий…

Мы успели попрощаться с паном Яном перед кремацией. Может, перевод «Спаленные солнцем» не так и плох?

На обратном пути принимаю на телефон сообщение. Голос толстощекого санитара: «Прошу прощения, что звоню так поздно. Пана Яна больше нет. Мы хотим просить об одолжении – чтобы вы прислали нам запись какой-нибудь польской музыки для погребальной церемонии в крематории – она состоится в субботу в час дня. Спасибо». И еще одна запись через пару минут: «Прошу прощения. Хочу только сказать, что после вашего посещения он перестал со мной общаться. Это сильно осложнило все процедуры, особенно инъекции инсулина. Но он стал издавать какой-то новый звук, что-то вроде “юуууй”, “юуууй”; я подумал, может, он по вам так сильно тоскует? По Польше?»

Ах, дорогой ты мой! Что ты несешь?..

По смерти он тосковал.

Тот день разбил мое сердце. Kак будто слетел романтический флер, скрывавший суть профессии переводчика. Как будто забрали меня с Земли, прекрасной голубой планеты, и приказали высадиться среди елей, цветов, камней… Я заметила, что после истории с паном Яном, когда кто-то спрашивает, кем я работаю, то вместо того, чтобы сказать «Я – полицейская переводчица» и услышать в ответ «О, это, наверное, интересная работа, да?», а потом рассказать что-нибудь интересное, я говорю:

– Я переводчица. А вы кем работаете?.. Интересная ли у меня работа? Что ж… мне нравится, потому что другой пока нет.

У меня вызывает симпатию этот неприметный щекастый парень. Когда его услуги не требуются, он как бы исчезает. А когда вдруг нужен – появляется во всеоружии своих навыков. Таким, невидимым, и должен быть хороший переводчик. Но в современном мире, где чуть ли не каждый старается преувеличить уровень своей компетенции, настоящие специалисты, увы, попадаются редко.

Хмм. Такое вот общее замечание. А что касается Щекастика, то хотелось бы сказать еще вот о чем. Многие посвящают себя уходу за стариками, и из них получаются отличные профессионалы. Эта сфера деятельности, наряду с просвещением и здравоохранением, привлекает людей, у которых стремление заботиться о других является неотъемлемой частью характера. Обычно для них это прежде всего призвание и только потом профессия; и вот таких людей общество использует: специалистам в этой сфере платят грошовые зарплаты. Когда все нормально, никто на них внимания не обращает – все тихо, ну и ладно! Никто не выражает им свое восхищение и не рвется пожать руку. А вот если, хоть на минутку, что-то становится не так, газеты заполняются гневными статьями о занимающих социально значимые должности выродках, которые за наши бюджетные деньги издеваются над беззащитными старичками или растлевают невинных детсадовцев. Но ведь есть альтернатива, дорогие господа моралисты: держите своих бабушек у себя дома, вместо того чтобы сдавать их в дома престарелых, и воспитывайте детей в семье, а не перепоручайте разным вожатым!

Однако статистика показывает, что в католических странах каждый шестой ребенок становится жертвой сексуальных домогательств именно в кругу ближайших родственников и друзей, и что во всем мире люди чаще всего подвергаются физическому насилию со стороны своих близких. Из этого следует, что для вашей же безопасности, господа моралисты, лучше отдавать своих стариков в дома престарелых, а детей – в кружки и в клубы.

Может быть следует признать, что настоящим специалистам в области социальной поддержки мы… как бы это сказать помягче, скупимся платить, допуская к нашим близким тех, кто просто хочет кушать, а иногда и чего-нибудь похуже? Мы сами отказываем в благодарности профессионалам и при этом требуем от них того, чего по большому счету должны были бы потребовать от самих себя.

И как бы в продолжение размышлений о возможных путях совершенствования общества и нас в нем вспоминается случай, от которого мурашки по коже.

В прошлом году молодую девушку, которую автомобильная катастрофа превратила в овощ, кто-то одарил вниманием особого рода. Она находилась в заведении круглосуточного содержания, и каждый день ее навещала мать. Наконец, та заметила, что с девушкой что-то не так… Оказалось – беременна!

Боже, что тут началось. Стали искать насильника. Взяли пробы ДНК у всех возможных и невозможных подозреваемых. В том, что это изнасилование, никто не сомневался. Мать проплакала все глаза от ужаса и ощущения бессилия: МАГДА ВСЕ ЧУВСТВУЕТ! ВСЕ ПОНИМАЕТ! ОНА СО МНОЙ ОБЩАЕТСЯ!