С дальним прицелом

Гена встал и прослушал сообщение на автоответчике, пока его девушка реставрировала макияж. Затем он довольно потер ладони, поднял трубку, набрал номер и произнес:

— Сообщение для абонента номер 44357. Тридцать процентов согласен. Рейс «Пермь — Тарасов». Прибытие сегодня в девятнадцать сорок пять. Лысина. Дымчатые прямоугольные очки.

Он положил трубку и откинулся в кресле. Затем после небольшой паузы снова взял телефон и набрал какой-то номер.

— Здорово. Узнал?.. Молодец. Значит, давай сегодня… Да мне какая разница? Можешь в десять… Да, сегодня можете оттянуться от души. Не бойся — рассчитаемся. Ну, пока.

— Гена! — раздался требовательный голос девушки.

Через десять минут дверь за ними захлопнулась и я услышала поворот ключа. Я выждала еще пару минут, а затем выбралась из-под софы. Мне не однажды приходилось бывать в различных острых ситуациях, и у меня даже выработалась определенная устойчивость к ним. Но тем не менее, когда за Геной в дверях повернулся ключ, я почувствовала себя, как приговоренный к смертной казни, которому неожиданно в последний момент объявили о помиловании. Я отряхнулась от пыли и быстро покинула квартиру.

При выходе из подъезда дворняжка с крашенным зеленкой боком так же лениво, не поднимая с земли носа, вильнула хвостом. Жорин «Опель» почему-то одиноко стоял в пяти метрах от подъезда. Внутри него никого не было.

Наверное, они решили взять такси или частника, раз отправились в ресторан. Не пепси-колу же они собираются там пить, рассудила я.

Моя смена в «Изумрудном саду» начиналась в семь. В запасе оставалось еще два часа. Итак, мне будет что сообщить Алику сегодня. Пусть сам разбирается со своим компаньоном. Я и так сделала значительно больше, чем предусматривал наш первоначальный договор.

Ровно в семь я сидела за своим угловым столиком в ресторане. Алика еще не было. Он появился минут через пятнадцать в дверном проеме служебного входа, негромко окликнул меня и вопросительно посмотрел в глаза. В зале была только одна пара. Я поднялась и прошла с ним в его кабинет.

— Ну как, Женя? Есть какие-нибудь новости? — спросил Алик, как только дверь его кабинета закрылась за нами.

— Есть. Правда, нет никаких прямых доказательств, но, по-моему, вам стоит поговорить с Жорой серьезно. Он каким-то образом связан с неким Геной, который вчера и сегодня разъезжал на его машине. По доверенности. И этот Гена, судя по всему, занимается либо вымогательством, либо выбиванием долгов. Или и тем и другим одновременно. К примеру, сегодня он договорился за тридцать процентов премиальных «почистить» какого-то «богатого Буратино» из Перми. Возможно, что с Жорой…

— Откуда?! — неожиданно резким голосом прервал меня Алик.

— Я же сказала, из Перми. Прибытие в девятнадцать сорок пять. А что?

— Пермь… — пробормотал Алик. — Жора должен прилететь из Перми. Сегодня.

— Ты думаешь, что это он и есть этот «богатенький Буратино»? — спросила я, а сама вспоминала скупое описание, продиктованное Геной на пейджер: «лысина, прямоугольные дымчатые очки».

Затем посмотрела на слегка побледневшее лицо Алика и спросила:

— Если Жора сегодня лишится денег, это будет очень плохо для тебя?

Алик молча и как-то обреченно кивнул. Мы оба почти одновременно посмотрели на настенные часы. Стрелки показывали семь тридцать. Затем мы также одновременно посмотрели друг на друга.

— Едем? — вопросительно и несколько робко спросил Алик.

— Едем, — решительно сказала я.

Дорога до аэропорта слилась для нас в сплошной визг тормозов, нервное маневрирование на скользкой дороге и более чем выразительные жесты водителей обгоняемых нами машин. Но мой «Фольксваген» держался молодцом и сорокаминутную дистанцию преодолел за неполных двадцать минут.

Я резко затормозила, и мы как ошпаренные помчались в здание аэропорта. По закону всемирной подлости, рейс из Перми не только не опоздал, но и, судя по цифрам на электронном табло, прибыл на десять минут раньше. Итого, мы проигрывали двадцать минут — время вполне достаточное, чтобы покинуть самолет, выйти из здания аэровокзала и быть ограбленным где-нибудь в ближайших окрестностях.

— Посмотри его внутри, — бросила я Алику и выбежала наружу.

От выхода по направлению к стоянке такси вела широкая заасфальтированная дорожка. С одной стороны от нее располагалась ложбинка с небольшой темной рощицей — идеальным местом для грабежа и прочих противозаконных выходок. Если Жору не увезли на машине и уже не выкинули где-нибудь по дороге, то он находился здесь. Не разбирая дороги, рискуя переломать ноги или повредить глаза ветвями, я кинулась в рощу.