С Днем Постояльца! (ЛП)

Она взглянула на меня. В ее взгляде чувствовалась магнетическая властность. Я по-прежнему не ощущала никакой магии.

— Он не может войти, пока я здесь, — сказала сеньора. — Только в назначенное время. Я не желаю его видеть.

— Он не будет проблемой, — ответила я ей.

— Мой дядя — это само определение проблемы. Он очень настойчив.

Ах, вот как! Она определенно была американкой.

— Здесь я владею воздухом, которым мы дышим. Ваш дядя не войдет без моего разрешения.

— Я очень на это надеюсь, хранительница.

Я просчиталась насчет спальни. В ней чувствовалась усталость, какая-то горькая решимость. Она нуждалась в утешении, а когда мы искали утешения, мы отправлялись домой. Вот почему этот гамбургер. Ей не нужна была красивая спальня дрифана. Ей хотелось все, как дома.

Я протянула свою магию, вырезая новую комнату в спальне, которую сделала вчера. Теперь симметрия первоначальной спальни была нарушена. Я лихорадочно переставляла колонны.

— Что-то случилось, хранительница? — спросила сеньора.

— Нет. Вы голодны?

— Только не сегодня.

Мы подошли к массивным двойным дверям. Они распахнулись перед нами, и за ними сверкнул общий зал дворца дрифана. Хитрость создания успешных номеров заключалась не в том, чтобы дублировать первоначальную среду обитания гостя. Когда они путешествовали, им хотелось увидеть что-то новое. Если они доберутся до точной копии дворца, который покинули, то будут разочарованы. Вместо этого успешный хранитель брал элементы оригинала и использовал свое воображение, чтобы создать что-то новое, достаточно знакомое, чтобы постоялец чувствовал себя комфортно, но с достаточными отличиями, чтобы привнести некую свежесть.

Комната перед нами сохранила дрифанское величие. Пол был выложен мягким бежевым камнем с мраморными завитушками более бледного белого цвета с золотыми крапинками. Стены были цвета слоновой кости, камень выветрился, как будто дворцу было сотни лет. Два ряда колонн, соответствующие стенам, с верхушками, искусно украшенными полосами красного агата и зеленого малахита, поддерживали тридцатифутовый потолок с огромным куполообразным потолочным окном в центре.

Прямо передо мной стояла моя версия каменного трона, искусно вырезанная из пурпурно-сердечной древесины, манящая мягкими зелеными подушками. Прямо за троном на стене висел гобелен — идеальная копия вида с балкона дрифана, дополненная синей птицей. Я попросила «Гертруду Хант» соткать его из разноцветного синтетического шелка. По обе стороны гобеленовых двойных дверей располагался выход на балкон. Еще несколько дверей, а именно шесть, ответвлялись с обеих сторон зала, ведя в отдельные спальни.

Светящийся пурпур трона, зелень малахита и красный цвет агата эхом отдавались в комнате с аксессуарами, декоративными мечами, инопланетными вазами, мягкими стульями и боковыми столиками. Инопланетные цветы и земные кустарники цвели по углам из простых глиняных горшков, которые могли быть сделаны в начале времен. Это было единое пространство, все еще богато украшенное, все еще старое, но спокойное и умиротворяющее.

Зедас сделал шаг вперед и слегка поклонился сеньоре, стоящей справа.

— Вам подходит?

— Да. — Женщина решительно вошла в комнату.

— Ваша спальня ближе всего к трону с правой стороны, — уточнила я. — Меня зовут Дина. Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня, и гостиница сообщит мне об этом.

Дрифены прошли в комнату мимо меня. Крупная женщина ухватилась за двойные двери и захлопнула их.

Я была уже на полпути вниз по лестнице, когда услышала голос, шепчущий мне на ухо, вызванный магией гостиницы.

— Спасибо за комнату, Дина.

Глава 6

Утро первого Дня Постояльца началось с того, что были прерваны очередные дебаты ку-ко. Они собрались на ранний утренний ритуал, который перешел в оживленную дискуссию, которая затем предсказуемо переросла в драку. На этот раз девять бойцов нуждались в регенерационной камере. При той скорости, с которой они двигались, у нас будет смертельный исход еще до окончания праздника. Я потеряла только одного гостя в гостинице и дала себе слово больше никого не терять.

День только начался, и казалось, что все будет только хуже.

— Когда ты сказала мне, что у нас появился новый гость, ты забыла упомянуть, что он медамот. — Шон навис надо мной, когда я пила свою первую чашку чая.

В глубине кухни Орро двигался как темный призрак. Он не издал ни звука с тех пор, как вчера умчался прочь.

— Я держу его в отдельном крыле. Он совершает паломничество.

— Паломничество или покушение на убийство?

— Паломничество. Он слишком высокого ранга, чтобы быть убийцей. Он планирует занять пост колониального губернатора, и Сокрушающая Орда станет его новым соседом. Он знает, что мы заключили мир на Нексусе, и он спланировал все это паломничество вокруг нашей гостиницы. Он пытается понять, как заключить мир с отрокарами.

Шон скрестил руки на груди.

— На Нексусе под моим командованием находилось несколько медамотов. Они не заключают мир. Они убивают, охотятся и пишут плохие стихи.