С днем рождения, Мэри Поппинс

— Этого и не случится, — сказал мистер Мо. — Главное, не забывай о том, что было, и твой парк никогда не исчезнет для тебя. Ты сможешь приходить и уходить, когда захочешь. Надеюсь, ты не станешь возражать, что можно быть одновременно и в большом парке, и в маленьком. А для такой чудесной девочки, которая умеет придумывать целую страну, это и вовсе легче лёгкого.

Круглое лицо £го осветилось лукавой улыбкой.

Мэри Поппинс вышла из-под раскидистого лютика и прощально кивнула мистеру Мо.

— Будь вежливой, Джейн, скажи всем до свидания! — И она покатила коляску по скрипучей тропинке.

— До свидания, мистер Мо! — нежно проговорила Джейн.

Она стала на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала.

— Помни, Сэм, — предостерегла Мэри Поппинс, — семь раз отмерь, один раз отрежь!

— Не беспокойся, Мэри! Это раньше я был глуп безмерно, но теперь меру знаю!

Мэри Поппинс недоверчиво фыркнула, но мистер Мо уже не слушал её. Он крутился около миссис Хиккори и мерил её влюблённым взглядом.

— Могу я вас чем-нибудь порадовать? — донёсся его умильный голосок.

— А мы? А мы? — подхватили Эни, Мени и Мани, прыгая вокруг миссис Хиккори.

И они шумной вереницей потянулись вокруг стола, потчуя друг друга пирогами и вином и со смехом вешая на уши веточки вишен, будто алые серёжки. Звонко смеялась миссис Хиккори, смеялись ямочки на её щеках, весело заливались двойняшки у неё на руках.

— Если радость повстречали, прогоните все печали! — выкрикивал мистер Мо, топоча вместе с миссис Хиккори в безудержном танце. В порыве радости он, казалось, совсем позабыл о своих гостях. — Так давайте веселиться! Пусть, танцуя, мир кружится! — напевал он.

И Эни, Мени, Мани вторили отцу:

— Вместе с нами мир кружится!

И всё завертелось, закружилось! Казалось, и земной шар пустился в пляс сам с собой вокруг собственной оси, а вместе с ним бешено закрутился весь маленький парк вокруг лютиковых деревьев. Он крутился, крутился и крутился…

И вместе с поющими обитателями маленького парка крутился и танцевал свадебный стол. И мороженщик, возвращавшийся назад, тоже пел и пританцовывал. Подкатив ближе, он кинул на праздничный стол несколько пачек фруктового мороженого.

Принесёт вам радость
Ледяная сладость! —

пропел он и покатил дальше.

— Шевелитесь! — подгоняла Мэри Поппинс детей, как наседка своих цыплят, толкая впереди себя коляску. — Джейн! Майкл! Мы уже попрощались!

— Хочется напоследок посмотреть, как они веселятся, — пробубнил Майкл, успевший всё-таки набить рот пирогом.

Он бросил тоскливый взгляд на ломившийся от вкусностей стол, от которого они удалялись с каждым скрипом колёс.

— Мэри Поппинс, можно я ещё секундочку погляжу на мой парк? — попросила Джейн, не в силах оторвать восхищённый взгляд от счастливых его обитателей.

— Хватит пятиться, как раки, задом наперёд! — прикрикнула на них Мэри Поппинс. — Поворачивайтесь и шагайте, как нормальные люди!

Они послушно повернулись, и в глаза им ударили слепящие лучи заходящего солнца, быстро, быстро вертится Земля, подгоняя время! Вот уже и вечер. Тик-так! Тик-так! — ходят стрелки на часах. Дин-дон! Дин-дон! — колокольный вторит звон.

Внезапно кружение прекратилось. Всё замерло и затихло. Дети заморгали, будто очнувшись ото сна. Сколько же длилось их странное путешествие? Секунду, минуту, час? Они с любопытством огляделись вокруг. Лютики теперь не нависали над головой, а были им всего-навсего по колено. Травы дикого угла в большом парке уже не напоминали грозный, дремучий лес, а послушно стелились под ноги. Мимо, сердито жужжа, пролетел обычный шмель. И муха, сидевшая на колокольчике, была, конечно же, размером с муху. А где муравей? Он заполз под травинку и стал невидимым.

Большой парк, такой привычный и, казалось, безбрежный, простирался вокруг них. Мороженщик, пересекая дикий угол и громыхая опустевшей тележкой, тянул свою вечную песенку:

Летний зной,
Ой-ой-ой…

А к ним, смело приминая дикую траву, приближался сторож в венке из маргариток.

Дети посмотрели под ноги. Там, окаймлённый зарослями лютиков и клевера, раскинулся маленький парк. Они переглянулись и, улыбнувшись друг другу, опустились на коленки.

Вечерняя тень укрыла расчищенную полянку, её крохотные лужайки и нитяные тропинки. Причудливым узором усыпали маленький парк опавшие лепестки маргариток и колокольчиков. Цветки, высаженные Джейн на крошечных, с ноготок, клумбах опустили свои головки. На качелях и скамеечках, окружавших пруд, никого не было.

— Смотри, они съели всё до крошки! — прошептал Майкл. — Тарелки пусты!

— И никого нет. Наверное, все отправились спать, — вздохнула Джейн.

Ей так хотелось ещё хоть разок взглянуть на милого мистера Мо и убедиться, что он снова стал ростом с её мизинчик.

— Ну, вот и всё, — грустно промолвил сторож. — Время вышло. Как мне говорили в детстве:

«Спать в кровать!
Вышел срок!» —
из норы пропел Сурок.

Сторож склонился над детьми, с любопытством разглядывая работу Джейн. Вдруг он встрепенулся, словно вспомнив о своей работе, и закричал: