С днем рождения, Сорен (ЛП)

- В прошлом году я выучил мандаринский.

- Точно. Вам однажды стало скучно, и вы выучили мандаринский?

- Приблизительно так.

- Я говорю на испанском! - прокричал Луис.

- Я знаю, - ответила Элеонор. - Как и Отец Стернс. И он сегодня наш особенный гость, потому что будет переводить нашу книгу на испанский. Я буду читать на английском. А он - на испанском. Готовы?

Она открыла первую страницу и свой рот.

- Сперва вопрос, - прервал Сорен. - Синхронный или последовательный перевод?

- Это час детских сказок в садике, а не заседание ООН.

- Тогда последовательный.

Она прочитала первую страницу. Сорен перевел. Треть вторничных Книжных червячков были детьми иммигрантов, чьи родители или бабушки и дедушки говорили на испанском. Она хотела провести весь час на испанском, но для начала ей нужно самой его выучить. И в нынешнее время изучение французского стало куда более актуальной проблемой.

Они добрались до страницы, где Макс объявляет о начале «дикой пляски», и Сорен замялся с озабоченным выражением на лице.

- Что случилось? - спросила Элеонор.

- Я не уверен, как перевести слово «пляска».

- Не уверены?

Сорен позвал Луиса и начал вполголоса говорить с ним на испанском. Луис замолчал, будто обдумывал, что сказал Сорен, а затем ответил. Вмешалась еще одна испаноговорящая девочка с хвостиками, маленькая Кармен. Сорен задал ей вопрос. Луис и Кармен посовещались, и все трое, молча, посмотрели на Элеонор.

- Мы нашли лучший вариант перевода.

- Валяйте, - сказала она.

- Que empiece la fiesta salvaje! - произнес Сорен с видимым удовольствием, и все испаноговорящие дети рассмеялись и начали ёрзать на своих местах.

В конце истории дети шумно поаплодировали Сорену и поблагодарили его. Элеонор раздала крекеры в виде животных, и дети жадно в них впились зубами.

- Что ты здесь делаешь? - спросила она тихо, пока детей забирали родители. Она обняла нескольких Червячков, которые пообещали приползти в следующий вторник, и собрала пустые стаканчики от крекеров.

- Я хотел посмотреть, где ты работаешь. Красивый книжный магазин.

Она улыбнулась.

- Мне здесь очень нравится. Никто не хотел работать в детском отделе. Можешь себе представить?

Сорен наблюдал, как она отдирала жвачку со сцены голыми руками.

- Не могу себе представить, почему. Рад слышать, что ты довольна работой. Хотя...

Она вскинула руку.

- Я не буду брать деньги у Кингсли. Мне плевать, если это были твои деньги до того, как стали его.

Сорен поднял руки вверх, сдаваясь.

- Полностью понимаю это чувство. Гордость - это хорошо и приятно, но Элеонор, твое обучение очень дорогое.

- Я не нахлебница, как мой отец. - Она выбросила жвачку и стаканчики в мусорное ведро.

- Надеюсь, и я не как мой отец.

- Нам нужны родители получше, - заметила Элеонор.

- Нет, нам нужны только мы.

Она уперла руки в бока и взглянула на него с искрой в глазах, ее сердце трепетало от счастья. Теперь, когда она жила в городе, то видела Сорена не так часто, как хотелось. Но опять же, даже если бы Нора видела его каждый день, все равно это было бы не так, как она хотела.

- Ты флиртуешь со мной? На работе? На публике?

- Хуже.

- Хуже, чем флирт?

Он посмотрел направо, затем налево. Элеонор топала ножкой в ожидании ответа.

- Я приглашаю тебя на ужин.

Конец