С днем рождения, турок!

— Ахмед Хамул был обнаружен в районе вокзала, на заднем дворе. Его убили в пятницу вечером, пятого августа, около шести часов. Вышеупомянутая Ханна Хехт сообщила, что Ахмед хотел завязать с торговлей наркотиками, доказательством чему служит оплаченный первый взнос за дом, куда Хамул хотел переселиться вместе со своей семьей, чтобы избежать преследования со стороны своих прежних подельников. К сожалению, ему это не удалось.

Георг Хош патетическим жестом схватился за лоб.

— Теперь я все понял. Конечно, все ясно. Вы клоните к тому, что Ахмеда Хамула надо было ликвидировать, чтобы я спрятал концы в воду. Тогда бы не было никакого торговца конфискованным героином.

Я постепенно направлял разговор Харри Айлера. С криком он собрался было вскочить и броситься на Хоша, но я залепил ему пощечину.

Прокурор встал со своего стула и глубоко вдохнул.

— Очень сожалею, — обратился я к нему, — но иначе не получается. Садитесь пожалуйста, скоро закончим.

— Должен признаться, я как-то не привык к такому обращению с людьми…

— Вообще-то я тоже не привык. Вы все записали? Последнее доказательство вы получите, когда выясните, чем занимался Харри Айлер пятого августа в шесть часов вечера. В остальном, я думаю, все ясно.

— Вы правы. Ордера на арест будут сейчас же готовы.

— Тяжкие телесные повреждения в трех случаях вы можете также занести в протокол.

Я протянул прокурору письмо Ханны Хехт с угрозами. Он с удивлением прочел его.

«ФУТТ, УБИЙЦА, ДЕРЖИ НАГОТОВЕ ОДИН МИЛЛИОН И ОДИН КИЛОГРАММ. МЫ СКОРО ТЕБЯ НАВЕСТИМ!»

— Что это все значит?

— Ханна Хехт, подружка Ахмеда Хамула, знала тех, с кем он был связан. После того как его прикончили, она заподозрила людей, которых мы здесь видим, в его убийстве, и хотела прибегнуть к шантажу.

— А что за тяжкие телесные повреждения?

— Я нашел здесь этот листок и сразу же помчался к Ханне Хехт. Там как раз находился Айлер, чтобы выполнить свою «благородную» миссию. Ханна и ее сутенер находятся в больнице. Можете их навестить.

— Я просто обязан сделать это, — кивнул прокурор. — Это важные свидетели.

— Третий случай — это я. Вообще-то мое лицо не всегда такое безобразное, как сейчас, можете мне поверить.

— Вот как?

— Футт решил сам заняться делом Хамула, чтобы потом положить его под сукно, но он не предполагал, что вдова убитого обратится к частному детективу. Вначале я получил письмо с угрозами. Они требовали, чтобы я отказался от расследования, а вечером того же дня меня чуть было не сбил «фиат». Вчера, наконец, мне нанесли визит два чудовища с газовыми пистолетами, задымили мой офис и превратили мое лицо в месиво. Предоставляю вам право решать, как поступить в этом случае.

Хош бросил на меня благодарный взгляд.

— Я могу позвонить своему адвокату? — спросил Футт.

— Разумеется.

Мы обменялись улыбками. Футт явно не хотел выглядеть проигравшим — тем более турку.

— Прежде чем вы позвоните адвокату, — сказал я, — пойдемте вместе с господином прокурором в вашу спальню. Покажете нам свое спортивное снаряжение.

— Мне надо было раньше лишить вас лицензии! — не сдержался он.

— Не стоило вам заниматься такими темными делишками.

Прокурор тронул меня за плечо.

— А зачем, собственно, надо осматривать спортивное снаряжение?

— Это будет нелишним.

Мы прошли в соседнюю комнату, и Футт вытряхнул свой рюкзак. На пол к ногам прокурора посыпались запаянные в целлофан пакетики с героином. Прокурор все понял и взял их в качестве вещдоков.

— Теперь могу позвонить?

На этот раз улыбнулся только я.

— Разумеется, господин Футт. Но сперва вызовите полицейский наряд, чтобы арестовать торговцев наркотиками. Вы знаете, кому надо звонить в таких случаях.

Когда Футт вышел, прокурор пожал мне руку.

— Хорошая работа.

— Спасибо. Теперь ваш черед, — сказал я.

— Можете на меня положиться.

В ожидании полицейского наряда мы занимались тем, что защищали Хоша от Харри Айлера, который время от времени набрасывался на Хоша, а еще пытались выманить фрау Футт из ее комнаты. Она заперлась там наглухо и не желала выходить.

Футт задумчиво курил сигару. Я смешал себе виски с содовой и подсел к нему.

— Это вы научили Хоша разыграть этот спектакль? — спросил Футт.

Я промолчал.

Он не смотрел в мою сторону.

— Сейчас он выкрутится, но на суде я все скажу.

— Я знаю.

— Не думал, что Хош такой дурак и все выболтал вам. Не ожидал от него.

— Он запаниковал. Мне даже на руку, если вы на суде разорвете друг другу глотки… А почему, кстати, вы меня не прикончили тогда?

— Хороший вопрос. Тогда бы я навлек на себя серьезные подозрения в убийстве Ахмеда Хамула.

— Глупо, что приходится открещиваться от убийства, к которому не имеешь никакого отношения.

— М-мм.