С другой стороны

Лес подступил к самому проселку. Чешуйчатые стволы медленно колыхались, соединяя хрупкую корку земли с заслоняющими небо гроздями ртутно блестящих шаров. Робослик меланхолически перебирал восемью ногами, пытаясь не отстать от длиннолапых скакунов. Свора алмазных псов, похожих на перекати-поле, трусила по обочине. Неярко переговаривались в оптическом диапазоне ландскнехты, искрил под копытами карборундовый песок, и с неба сыпался черный сажеснег.

Что-то протяжно засветилось в чаще. Ехавший одесную знаменосца с бунчуком из латунной проволоки наемник напрягся, перехватив поудобнее копье-разрядник, но то, что глядело на проезжающую банду тысячей ушей, не решилось связываться с солдатами.

— Граница близко, — проворчал сержант, и, словно в ответ над дальней грядой, скрывшейся покуда за лесом, встало призрачное зарево. Где-то в глубине, под тонким слоем кипящей магмы и континентальными плитами спрессованного графита, лопались и заживали даже не трещинки — слабины в тысячекилометровой карборундовой мантии. Внутреннее строение планеты порождало сильнейшее, но катастрофически изменчивое магнитное поле. Домены плыли и сталкивались, перезамыкались силовые линии, и там, где проходили стыки между ячейками относительной стабильности, пролегали Границы — поля хаоса, населенные невиданными киберями, способными выжить там, где вскипал электрический разум аборигенов.

Владения маркграфа Дракула пролегали вдоль Границы, прикрывая от ее выползков многонаселенные и высококультурные земли Электриции, колыбели кибернийской цивилизации, достигшей в своем блистательном развитии таких высот, как феодализм, междоусобица, рыцарский роман и охота на ведьм с последующим преданием оных электрическому разряду за неимением костра: в угарном газе огонь не горел. Печи у местных кузнецов были индукционные.

— Мне говорили, что о графе ходит много недобрых слухов, — заметил Данил как бы невзначай, надеясь выудить из барона что-нибудь новое о существе, похитившем шестерых земных исследователей.

— Пустые бредни чернофрезцев, — отмахнулся барон. — Если верить всяким россказням, в замке-на-холме восседает не благородный маркграф, а сущий роборотень!

Он нелепо вывернул заднюю ногу, чтобы почесать бок под изолирующей броней, отчего грушевидное его тулово опасно накренилось в седле. Железные чешуи заскрипели. Металлическая корка, рассеченная пугающе асимметричными трещинами, покрывала аборигенов не полностью: на сгибах, в мягких, уязвимых местах, из-под нее проглядывало сплетение черных жил, похожее на облитую смазкой резину.

Данил лишний раз помянул редакторов семантической базы недобрым словом. Никакими роботами аборигены не были. Их породил тот же эволюционный процесс, что землян, а также жителей Мглы, Имира, Товии, Абсента, Гробницы, Малахита и еще нескольких десятков планет, где возникала разумная жизнь, — правда, работать этому процессу пришлось с иным материалом. Планета сформировалась из пылевого облака с повышенным содержанием углерода — это обычное дело для систем более молодых, нежели Солнечная. Вместо оксидов из раскаленного газа выпадали, слипаясь комьями, карбиды, кометы приносили на поверхность планеты метан и сухой лед. Двухфазная биохимия живой ткани, возникшей из хлопьев сажи на границе капель метанола и бензина, перерабатывала летучие карбонилы, так легко возникавшие в атмосфере из угарного газа, наращивая из переходных металлов каркасы и оболочки, опоры и оборки. Железо на Станиславе служило биологическим сырьем. Нервы у местных жителей были без преувеличения стальные.

— Конечно, злодействами сей муж кибернийский запятнан без меры, однако ж тех грехов, что приписывает ему молва, на нем нет и быть не может, поелику не бывает такого и быть не может между границ, чтобы дворянин высокого роду осквернил себя программерзкими занятьями, — пояснил барон. Злодейства графские выражались в демонстративном пренебрежении королевскими указами, королевскими прево и в особенности — королевскими мытарями. Барон, как верный подданный его величества Фульгурана Молниеметного, пообещал с этой порочной практикой покончить, чем вызвал сдержанное одобрение своей авантюры со стороны инженераль-интенданта. — Магии же черной, роборотничества и электрупырства на свете вовсе нет.

— А как же вчерашнее… — начал Данил.

— Суеверия, — отрезал Ферроплекс. — Крестьянские суеверия.

Повисла пауза, беременная статическим зарядом.

— Далеко ли до ристалища? — спросил квестор, чтобы сменить тему.

— За лесом, — снисходительно бросил барон, подкручивая антенны, точно усы. Были они у него раскидистые, как рога: четыре пучка тонкой проволоки на том месте, где у человека находятся виски, по сторонам зрительных эхокамер. — Волей Всепрограммиста, если ничто не помешает, через час-другой выедем. А там останется только дождаться супостата, дабы выйти против него, согласно обычаю, в честной схватке электрыцарской.