С другой точки ощущения

Внезапно в коридоре появился яркий свет. Тот самый, будто в конце тоннеля. И он с немалой скоростью поглощал собой темноту. Я истерично стала расталкивать Веру, чтобы она тоже взглянула на это устрашающее действо. Но одноклассница продолжала сидеть с прикрытыми глазами и покачиваться под «Самба белого мотылька». У меня дрожали руки. Спокойствие Веры меня удивляло.

– Нужно бежать! – говорила я.

– Спасибо, что побыла со мной. Приходи иногда, здесь бывает очень одиноко. А так хотя бы музыку вместе послушаем… – эхом пронеслось в моей голове. И свет поглотил коридор, полностью заполнив собой все пространство.

Я вернулась в класс. Стояла у доски, когда Вера все же сумела выпутать свою руку из моей юбки. Мимолетный взгляд, и больше ничего. В то время как у меня разыгралась целая истерика. На глаза навернулись крупные слезы, губы задрожали в изумлении. Вера спокойно прошла до своей парты и уселась на стул. Я не посмела проследовать за ней, и раскрыть рот у меня не получилось. Только пялилась на нее и прокручивала в голове немые вопросы.

– Василёк! – попыталась вывести меня из ступора учительница. – Будем отвечать или нет?!

– Или нет, – захихикал весь класс. Почти весь. Кроме Арса и Веры.

Арс понятно почему не заржал. А вот Вера… Намного позже пришло осознание, что мое погружение все же накладывает невидимый отпечаток. Человек не помнит, что происходило там, но начинает испытывать ко мне теплые чувства. Доверие. Я вызвала у Веры доверие в тот день. И когда после уроков спросила, как чувствует себя ее отец, – она ответила, что хорошо. Операция прошла успешно.

Глава 3. Про ту самую большую силу, с которой приходит большая ответственность

Знаете, в чем разница между реальностью и фильмами? В фильмах главный герой почти сразу превозмогает себя, жертвует собой ради благополучия других, кайфует от сложившейся ситуации. Бывает, конечно, что режиссеры дают «сверхлюдям» немного помучиться в неопределенности – чтобы ты съел как можно больше попкорна, сочувствуя бедолаге, и пошел за добавкой, – но это все равно не дотягивает до реальности.

В реальности я растерялась. Испугалась. Убежала как последняя трусиха! До меня молниеносно дошло, что не следует распускать руки и трогать ими людей. Первые месяцы это всегда заканчивалось одинаково: я погружалась в другой мир.

Телепат? Чтец мыслей? Экстрасенс? Кем я была? От ужаса у меня тряслись коленки. Помню, как вбежала в свою комнату и спряталась за кровать. Сидела там и рыдала. Мне совсем не хотелось знать про болезнь отца Веры; уж тем более я не была в восторге от того, что у нашей классной имелся любовник, из-за которого она всегда так нервно озиралась по сторонам. И про соседку тетю Надю я тоже никоим образом не желала узнать побольше. Однако она сама протянула мне злосчастный пакетик с вафлями и печеньем со словами «помяни мою матушку». Следующие полчаса или час мы провели в старческой квартирке, где нестерпимо пахло «Корвалолом» и нескончаемым потоком лился водопад слез из глаз тетушки Нади.

Когда я просила у всевышнего подарить мне дополнительные часы в сутках, я совсем не то имела в виду. «Сеанс» мог продолжаться достаточно долгое время. Пока человек, в сознании которого я пребывала, вдоволь не наплачется, не наговорится о наболевшем – у меня не было возможности улизнуть. Но благо что это никак не влияло на реальное время. Мы не застывали в момент погружения, иначе бы окружающие это заметили, и у них появились бы вопросы. Ничего такого. Либо другие люди оставались настолько равнодушны друг к другу, либо все же мой телепорт в сознание работал со знанием дела.

Разумеется, первым и единственным об этом узнал Арсений. Далеко не сразу. Я долго просидела за своей кроватью, жалобно обнимая коленки, надеясь таким образом избежать последующих погружений. Но мне нужно было ходить в школу. И я ходила. Только представьте девочку, без того дико странную, которая шарахается от каждого прохожего. Моя новая фобия не позволяла приближаться к людям ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Успеть к доске я больше не стремилась. Дожидалась, когда одноклассник пройдет по ряду и сядет на место, только потом выдвигалась в сторону учителя. Новые обстоятельства никак не могли укрыться от внимательного взгляда Арса. Он просто поймал меня после уроков и нагло стащил рюкзак со спины. Под мои дикие вопли он догнал меня и схватил за предплечье.

– Что за социофобия? – поинтересовался он.

– Уйди! Уйди! Пусти! – пыталась вырваться я.

– Вась, ты чего?