С думой о Земле

Люди, знакомые с наукой и техникой, знают, что поставить задачу куда сложнее, чем ее решить. Это дано лишь тем, кто способен глубоко и широко мыслить, обобщать факты, размышлять над ними, угадывать за частью целое, видеть результаты замысла задолго до его осуществления. Именно это требовалось от специалистов Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина В. Афонина, А. Белозерова, В. Готвальда, О. Ежова, В. Зорина, А. Кулева, В. Петрова, И. Сохина и других, когда они готовили и сопровождали экипаж в полете. И хотя каждый из них трудился на небольшом, только ему отведенном участке, все они стали отличными редакторами конструкторских замыслов, открывающих широкие перспективы дальнейшего освоения космического пространства.

Помимо этих хорошо знакомых мне людей, есть и другие, не менее достойные специалисты, которые также стали соавторами наших успехов. Это разработчики космической техники, испытатели Байконура и командно-измерительного комплекса, сотрудники ЦУП и учреждений, участвовавших в обеспечении нашего полета. Их много, но, не будь любого из них, сосредоточившего свои силы на отведенном ему участке, не было бы главного, того главного, о котором мы говорим сегодня. Это они создали, испытали, подготовили, запустили первую разветвленную космическую систему, включающую станции «Мир» и «Салют-7», пилотируемый корабль «Союз Т-15» и беспилотный «Союз ТМ», грузовые «Прогресс-25» и «Прогресс-26», «Космос-1686», это они руководили ею в полете. Такого объема работ, выполненного в столь короткие сроки, еще не знала космонавтика, которая благодаря этим специалистам поднялась в своем развитии на новую ступень.

Каждый космический полет требует серьезной подготовки, глубоких знаний, мужества и напряженного труда. Нынешний же отличался еще и тем, что находился под пристальным вниманием мировой общественности. Он стал первым шагом советской пилотируемой космонавтики на пути выполнения исторических решений XXVII съезда КПСС, определившего стратегический курс страны на переломном этапе развития. Об этом, мне думается, помнили все участники подготовки и проведения полета.

Третий старт

Хочу заметить, что накануне старта отношение к нашему экипажу было в основном доброжелательным. Многие рассуждали примерно так: «У них есть опыт, психологическая совместимость, они зарекомендовали себя в предыдущем полете, и особых волнений за них быть не должно». Факты эти, безусловно, приятные и, может быть, справедливые. Но те, кто готовил нас, да и сами мы знали, что этого еще недостаточно.

Положительные стороны нашей прежней деятельности помогли лишь попасть в число кандидатов на очередной полет. Новая же программа существенно отличалась от предшествующей. В ней не было того обилия экспериментов. На сей раз требовалось освоить и ввести в действие станцию нового поколения «Мир», провести ремонтные и регламентные работы на «Салюте-7», совершить два выхода в открытый космос.

Выполнение этих задач зависело от реализации широких динамических операций, в которых самое непосредственное участие должны были принять космонавты. Дело в том, что на стыковочном узле станции «Мир», к которому мы должны были причалить, стоит новая радиотехническая система сближения «Курс», несовместимая с той, что была на «Союзе Т-15», а при полете к «Салюту-7» отрабатывалась усовершенствованная методика ручного управления кораблем. Так что вся ответственность за сближение и стыковку на конечном этапе целиком ложилась на экипаж.

Исследования, проведенные специалистами Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина, показали, что даже месячный перерыв в тренировках может наполовину сократить навыки оператора. Нам же предстояло провести две стыковки с интервалом почти в два месяца каждая. Это заставляло думать, искать новые решения как инструкторов, так и экипаж. Специалисты пересмотрели начальные условия, провели коррекцию и доработку существующих методик, выработали количественные критерии оценки операторской деятельности.

Не буду рассказывать о ходе тренировок, тем более что их было довольно много. Коснусь лишь вопроса стиля операторской деятельности, по поводу которого чаще всего заходят споры. У каждого оператора, как и у летчика, он свой. Но сказать, что сколько людей, столько и стилей, я не рискнул бы. Стиль более узкое понятие, входящее составной частью в характер человека, и потому он присущ определенной группе людей. А что касается достоинств и недостатков того или иного стиля, то рассматривать его надо во взаимосвязи с конкретной обстановкой, в которой находится человек.