С этим я справлюсь

– Да, конечно. – Он скосил глаза на сигарету. – Но ведь это мое мнение, верно?

У него явно не было желания откровенничать.

– Тогда я рада, что вы ничего против меня не имеете.

– А с какой стати? Работаете вы хорошо, никто не отрицает.

Я взяла сумочку, которая вдруг показалась мне толще, чем следовало, и посмотрела на часы. Пять двадцать. Сегодня не работали сверхурочно, и большинство рабочих уже уходили домой. Если хоть один решит сейчас зайти и попросить выдать зарплату сегодня, мне конец.

Я направилась к выходу.

– Вы завтра будете, мистер Уорд?

– Нет, еду на конференцию оптовых торговцев бумагой. А что?

– Мистер Ротлэнд вернется?

– Да, он будет здесь. И Холбруки тоже.

Я вышла из бухгалтерии и нарочно задержалась в коридоре, поправляя туфлю, пока не услышала, что мистер Уорд запирает дверь. Соседка тоже надевала жакет и вышла вслед за мной. Мы вместо дошли до туалета, где ещё несколько девушек пудрились. Я остановилась с ними поболтать, пока мистер Уорд не вышел из здания. И уже двинулась к выходу, когда вдруг у меня попросили спички, и я чуть не раскрыла сумочку… Но вовремя спохватилась и отрицательно покачала головой.

Мы уходили почти последними. Вы не поверите, как быстро пустеет здание, когда кончается рабочий день.

Добравшись домой и заперев за собой дверь, я достала деньги и пересчитала. Тысяча двести семьдесят фунтов. Если точнее, тысяча двести семьдесят два фунта десять шиллингов. Это была моя лучшая за все время добыча.

6

И опять привычная процедура.

Сначала рюмочка джина с коньяком. В такой момент вкус его был неописуемым. Потом я распустила волосы и стала их расчесывать, запрокинув голову, чтобы они падали мне на плечи. Потягивая джин, я просмотрела расписание поездов.

Потом стянула все с себя, оставила кучку одежды на полу и зашагала в ванную. Я никогда бы не поселилась в квартире без ванной, потому что теплая вода смывает с тебя все: не вину, поскольку я никогда её не чувствовала, но как бы все прежние контакты с вещами и людьми. Ты растворяешь их в воде. А когда выходишь из ванны, то словно заново рождаешься. Вот и сейчас я снова становилась реальным человеком, Марни Элмер, а не девушкой, которую играла последние полгода. Трогательная молодая вдова Мэри Тейлор исчезла, от неё остался только комок одежды на полу.

Она сваляла дурака, эта Мэри Тейлор, дала себя вовлечь в контакты с людьми. Вот Молли Джеффри из кинотеатра проявила больше здравого смысла. Когда Ронни Оливер, позвонил Мэри Холланд сразу после того, как та разжилась крупной суммой денег в фирме «Кромби и Строт», уведя её прямо из-под носа управляющего, мистера Прингла, так вот, когда Ронни Оливер позвонил, а мнимая Мэри Холланд принимала ванну, прежде чем покинуть Бирмингем навсегда, я себе говорила: такого больше не будет. Не будь дурой, не дай себя опутать. И кассирша Молли Джеффри приняла этот совет близко к сердцу. А Мэри Тейлор о нем забыла. Она позволила тискать себя в чужой квартире, ездила на скачки и кокетничала напропалую начальниками. Это было хуже всего и безрассуднее, чем когда бы то ни было.

Я сложила старые вещи в чемодан и надела новую одежду – скромную, недорогую и незаметную. Потом начала свой обычный тур по квартире. Все журналы, газеты, туалетная бумага из мусорной корзины – все было собрано вместе и сожжено, благо здесь с камином это не представляло труда. Сложив деньги в чемодан, я подхватила его, перекинула пальто через руку и, подойдя к двери, остановилась, чтобы оглянуться на дорожку.

Забавно. Мэри Тейлор исчезла. От неё не осталось ничего, кроме семи фунтов стерлингов на счете в банке Ллойда да кучки золы на каминной решетке. Я подумала, что похожа на того человека, который растворял тела своих жертв в ванне с серной кислотой. Я тоже уничтожила Мэри Тейлор, и она исчезла, растворилась, исчезла навсегда.

Я вышла из дому, спустилась в метро, сделала пересадку на Бейкер-стрит и доехала до Паддингтона. Там я села в поезд до Вулверхемптона, потом последним автобусом всю ночь добиралась до Уолсолла. На следующий с утра занялась покупками и зашла в парикмахерскую, чтобы сменить прическу.

Сидя там в кресле, я не могла отделаться от мысли, что Мэри Тейлор жила слишком долго. От неё следовало избавиться гораздо раньше. Выбираться из её шкуры оказалось труднее, чем бывало с другими.

Двадцать минут двенадцатого. Все уже стало известно. Кто обнаружил это первым? Скорее всего, не дождавшись моего прихода, кто-то принялся выписывать зарплату остальным и раскладывать по конвертам. Но обнаружилось по-настоящему все только когда открыли первый конверт.

Обидно, что Мэри Тейлор никогда больше не встретит Марка Ротлэнда. Нужно признать, он не похож на других. И если вы не против серьезных отношений, он как раз то, что нужно. И ещё там остался Терри… и Донна. Они успели перестать быть просто плоскими картонными фигурками, и засели в памяти.