С этим я справлюсь

– А мистер Тейлор? – спросил он. – Этот откуда взялся?

– Мистер Тейлор?

– Он тоже плод твоего воображения или действительно существовал?

– А, нет, никого не было. Она никогда… я никогда не была замужем.

– У тебя был любовник?

– Нет… Господи, да нет же! С чего ты взял?

– Я просто выясняю. Почему ты назвалась миссис Тейлор?

Я вытерла глаза, чтобы потянуть время. Черт, ну зачем я назвалась миссис Тейлор? Но я себя так и не называла. Я просто создала замужнюю женщину Мэри Тейлор, выдумав её три года назад.

– У моего отца была старая приятельница – миссис Тейлор. Отца уже давно нет в живых, а имя вдруг пришло мне в голову.

– Но почему? Почему ты открыла в Кардиффе банковский счет на её имя ещё три года назад?

К такому вопросу я была готова.

– У Люси Пай был племянник. Большую часть времени он жил за границей, но дела шли неважно. И я боялась – если он узнает, что Люси оставила мне столько денег, то потребует свою долю.

– А может, вы с ним заодно? Подумай хорошенько.

– Никто со мной не заодно! Ты так говоришь, словно все это готовилось заранее, расчетливо и хладнокровно.

– А разве нет?

– Нет!

– Все произошло внезапно, под влиянием детского каприза? Так внезапно, что ты сменила имя, назвавшись миссис Тейлор, ещё девять месяцев назад? Если только не была миссис Тейлор уже три года.

– Но я не для того меняла имя! Просто хотела все начать сначала! Я не хотела, чтобы племянник миссис Пай нашел меня в Лондоне! И подумала, что с новым именем мне может повезти больше, чем со старым!

– Неужели ты всерьез пытаешься убедить меня, что ограбила кассу во внезапном порыве? Сюзен Клейбоун в отпуске, чек выписан на двести двадцать фунтов больше, чем нужно; листы бумаги – нашей собственной – нарезаны очень аккуратно и точно по размеру, ты их заранее принесла с собой. Это, по-твоему, не хладнокровный план?

– Нет, я только последние несколько дней всерьез задумалась об этом! И когда представилась возможность, у меня просто не хватило сил устоять. Я не планировала, правда, Марк. Я просто слабый человек, мне не следовало этого делать, но… Видишь ли, мне пришло это в голову неделю назад, когда Сюзен уехала в отпуск, но даже тогда я не думала ни о чем всерьез… Только в среду эти мысли меня одолели мысли, и я потеряла покой, даже спать не могла.

Снова хлынул дождь, и Марк Ротлэнд включил дворники. На лобовом стекле расчистился квадрат, в нем появились пригороды Оксфорда.

– Тебе уже случалось прежде воровать?

Я поколебалась, потом созналась:

– Дважды, в Плимуте. Когда мне было десять лет… меня избили за это.

– Я не о том, – нетерпеливо поморщился он. – Позднее.

Изображать из себя совершенную невинность было рискованно.

– Да… одни раз, в Бристоле.

– Когда?

– Года три тому назад. Я пришла в магазин…

– Сколько ты взяла?

– Только шарф. Не очень дорогой.

– Сколько?

– Около двух фунтов…

– А потом?

– С тех пор – нет.

Улицы в Оксфорде опустели из-за дождя, автобусы и машины двигались по ним с зажженными огнями. За городом мы опять миновали дорожный указатель, который я не успела прочитать.

– Куда ты меня везешь?

– Как ты докажешь, что сказала правду?

– А как я могу доказать?

– В Плимуте тебя кто-нибудь знает?

– Ну…

– Есть или нет?

– Да, думаю, есть; но если ты не собираешься сдавать меня полиции, я лучше…

– Я этого не говорил.

– Я могу показать метрику… свидетельство об окончании бухгалтерских курсов… характеристику из школы… Больше у меня ничего нет.

– И где все это?

– Документы я могу собрать.

– Где все это хранится?

– По разным местам… Я могла бы написать в «Саут Вестерн Электрисити Борд» и попросить их подтвердить, что я у них работала. Потом фирма «Плендер и Гриффитс» – то же самое, хотя я пробыла у них только шесть месяцев… Где-то до сих пор хранится договор на покупку Фьюри… Сразу всего не вспомнишь. Что я должна доказывать?

– Ты должна доказать… – Он запнулся, то ли от раздражения, то ли ещё от чего. – Ладно, ничего.

– По-твоему, я просто мелкая воровка?

– Если тебе так нравится.

– Но я и правда воровка… Как иначе можно меня назвать?

– Ладно, не обращай внимания. Я вовсе не собираюсь себя судить; просто хочу понять.

Я судорожно вздохнула.

– Думаю, это невозможно. Когда я украла деньги, я сама себя не понимала.

– Но я не заметил, что ты спешила их вернуть.

– Да… И не стала бы этого делать.

– Ну что же, по крайней мере честно.

– Прежде всего потому, что очень боялась.

Некоторое время мы молчали.

– Человеку не всегда легко узнавать правду о себе самом, – заговорила я. – Или у тебя так не бывает? Ты ведь живешь совсем другой, благополучной жизнью.

Он не ответил.

– Может быть, у тебя не бывает раздвоения сознания, продолжала я. – А у меня такое часто… половина принадлежит человеку, которого я пытаюсь изображать сейчас, другая – той девушке из Девонпорта. А она так и осталась беспризорником. С возрастом прошлое никуда не уходит, нельзя забыть голод, унижения, когда к тебе относятся, как к грязи под ногами. Думаешь, все давно забыто, но вот у тебя в руках внезапно оказывается тысяча фунтов, и и хочется схватить их и удрать куда подальше. Все здесь перемешано. Я не могу объяснить тебе этого, Марк.