С Евангелием в руках

В античном мире живые пытаются спасать от смерти умерших (Геракл – Алкесту, Орфей – Евридику, Дионис – Семелу). Им это изредка удается. В мире, где уже проповедано Евангелие, события развиваются по-другому: усопшие оказываются в силах прийти на помощь к живым и спасти их. Именно это происходит в жизни и в поэзии Данте Алигьери. Поэт после смерти Беатриче Портинари горько оплакивает ее, изо дня в день проливая слезы. Оказывается, что печаль эта до такой степени пронизала всё его существо, что в слезах излиться уже не может. Он пытается в стихах спасти (цитирую Горация!) от богини похорон Либитины хотя бы partem meliorem – то лучшее, что может остаться от Беатриче, но вдруг неожиданно понимает, что в этом нет никакой необходимости: это она, benedetta, блаженная, в силах спасти его, грешного, от гибели своею чистотою, которая вовсе не благодаря «звукам лиры и трубы», а действительно сама по себе неподвластна смерти. Так начинается «Божественная комедия».

В отличие от современников, для которых поэзия является «сладостным ремеслом» (как это было типично для Средних веков), Данте считает, что он именно как поэт может сделать для своего читателя что-то реальное. Эпикур, как говорили его последователи, избавил человечество от страха перед смертью, показав людям, что о ней можно просто не вспоминать, не думать. Гораций вслед за ним предложил читателям свое средство от смерти – он советует разбивать жизнь на короткие промежутки времени и затем жить, не пытаясь заглянуть вперед, в следующий промежуток.

Идя по их стопам, европейские мыслители начиная с XVIII века стали учить людей не бояться Ада. Это было действительно актуально, ибо всё Средневековье прошло под знаком дикого ужаса перед адскими муками. Однако писатели эпохи Просвещения, чтобы избавить человечество от Ада и вечных мучений, не нашли иного выхода, как сказать, что всё это выдумал Иисус, чтобы напугать Своих учеников. Данте в отличие от них знает, что Ад не только вполне реален, но и много более страшен, чем его образ, нарисованный в жизнеописаниях святых или в трудах средневековых богословов и «намалеванный», как потом скажет Гоголь, художниками. И тем не менее он хочет помочь своему читателю избавиться от него.

Но для этого нужна смелость, отвага и дерзновение. Все эти качества в то время, когда жил Данте, начинают уже утрачиваться. Петрарка, бывший всего лишь на сорок лет моложе автора «Божественной комедии», будет в течение всей жизни (и пока Лаура будет жива, и после ее смерти) просто упиваться своей меланхолией. Что же касается самого Данте, то иногда и он бывает готов стать на этом поприще предшественником своего младшего собрата.

На вратах дантова Ада, как известно, написано: Lasciate ogne speranza, то есть «Оставьте всякую надежду». Увидевшего эту надпись поэта охватывает ужас, но Вергилий сразу останавливает Данте, призывая его lasciare ogne sospetto – «оставить всякий страх». Призыв этот услышан: в «Божественной комедии» мы видим Данте уже другим, совсем не тем тоскующим юношей, каким он предстает перед нами на страницах «Новой жизни». Эта новая смелость поэта и есть залог его и нашей победы над Адом.

Только любовь может избавить человека от Ада. Именно с этого утверждения начинается поэма Данте. Беатриче как donna di virtù (светящаяся добродетелью дама) или, более того, святая, видя, что воспевший ее в своих канцонах поэт, блуждая по дорогам жизни, словно по пустыне, уже почти погиб, спускается с небес в преддверья Ада. Со словами amor mi mosse («меня привела любовь») она посылает к нему Вергилия, поэта, которого Данте считает своим учителем и autore (дословно: виновником своего «я»), чтобы тот провел его через Ад, пока он жив и, следовательно, может изменить себя. Беатриче больно оставаться в Раю, ибо она видит, что Данте погибает. Вергилий приходит к нему на помощь – благодаря автору «Энеиды» Данте начинает смотреть на себя другими глазами. В лица тех, чьи портреты, рассказывая о путешествии по Аду, Данте рисует в своих стихах, он и сам всматривается как в зеркало, и нас, своих читателей, зовет последовать его примеру. Он открывает, что грех страшен не нарушением запрета, но тем, что он уродует человека и искажает его природу.

Беатриче, праведница, спустившаяся из Рая, боится только того, что наносит вред ближнему. Для нее грех – это то, что может fare altrui male, «сделать другому плохо». В дальнейшем Данте раскрывает эту формулу, подчеркивая, что из всех грехов страшнейшими являются насилие и обман – o con forza o con frode altrui contrista. Страшны они именно тем, что плохо от них бывает не самому грешнику, а кому-то другому (altrui). В сущности, здесь дается полный ответ на вопрос, что такое грех.