С Евангелием в руках

Книга эта осталась почти незамеченной и, в отличие от «Подражания», неизвестной русскому читателю вплоть до 1892 года, когда она появилась вновь – теперь в переводе св. Феофана Затворника. Однако св. Феофан переводил не французский перевод, сделанный в начале XIX века отцом Жаном Бриньоном, а греческое переложение, осуществленное преподобным Никодимом Святогорцем (1749–1808). Этот замечательный греческий аскет, духовный писатель и святой под заголовком «Невидимая брань» перевел книгу Лоренцо Скуполи на греческий, включив в свой ее вариант довольно много ссылок на греческих аскетов, чьи писания были им же изданы в «Добротолюбии». В таком виде книга попала к св. Феофану, который начал переводить ее довольно точно, затем, дойдя до середины и обнаружив, что книга западного происхождения, начал ее переделывать и исправлять, что особенно заметно в последних главах (об этом он подробно рассказывает в письмах), но не сильно. Книга была принята читателями как труд Никодима и каких-то его не названных по именам предшественников и сразу получила самое широкое распространение, став чуть ли не самым популярным и читаемым пособием по аскетике. Старые московские протоиереи в 60-е годы советовали нам читать именно Никодима Святогорца, а не «Добротолюбие». В сравнении с «Добротолюбием» «Невидимая брань» производит довольно интересное впечатление: на первый взгляд она ничем от него не отличается, однако, если приглядеться, здесь можно заметить четыре принципиально новых момента.

1. Здесь, в отличие от большинства аскетических текстов, дается совет «не изображать мысленно пред собой нечистоту и срамоту грехов, а рассуждать о таких предметах, которые бы заслонили собой эти срамные вещи и совсем отвлекли от них внимание»[30]. «Когда страстное смятение прокрадется в сердце, – говорит автор, – не бросайся на страсть, чтобы побороть ее, а сойди поскорее в сердце и напрягись умирить его»[31]. В аскетике «Невидимой брани» нет анатомирования греха, которым увлекались египетские подвижники, бичевавшие нравы языческой Александрии. Путь, предлагаемый тут, сродни тому, о котором говорит старец Михаил с Нового Валаама: «Как появился прилог, отсекай его сразу молитвой Иисусовой. А если станешь его рассматривать, то он к тебе приразится, ты им заинтересуешься»[32].

2. Аскет представлен здесь не в пустыне, не в вакууме, а среди людей. «Не пропускай ни одного представляющегося случая к сделанию какого-либо добра», – говорит Лоренцо Скуполи у св. Феофана[33]. И далее: «Радуйся с радующимися и соскорби скорбящим, никого не осуждай и не уничижай, даже в мысли и чувстве, от ищущих у тебя совета и вразумления не скрывай истины, когда знаешь, сам же в учители никому не навязывайся, паче же всего блюди мир и согласие со всеми, с готовностью на всякие для того с твоей стороны жертвы, и всевозможно избегай соблазнить кого»[34].

3. Автор советует своему читателю постоянно читать Евангелие и размышлять над земной жизнью Спасителя, в особенности над Его страстями. Правда, святитель Феофан, который не очень поощрял чтение Евангелия мирянами, постарался свести эти советы к минимуму, но тем не менее они четко слышатся и в его переводе «Невидимой брани».

4. Наконец, Лоренцо Скуполи подчеркивает особенное значение таинства Евхаристии в духовной жизни. «Святых Христовых Тайн причащайся как можно чаще»[35]. Это тоже резко отличает эту книгу от «Добротолюбия», где почти не говорится о литургии (поскольку среди аскетов почти не было пресвитеров, а поэтому причащались они иногда один раз в несколько лет), но зато сразу заставляет нас вспомнить о том, что говорили о Евхаристии и об участии в ней мирян преподобный Серафим и отец Алексий Мечёв. Книга с такой установкой просто не могла не быть принята православным читателем на рубеже XIX и XX веков.

Via Crucis

Пятый дар – богослужебный. Чин литургии Преждеосвященных даров, совершаемой по средам и пятницам в течение всего Великого поста, а также в первые три дня Страстной седмицы, не случайно носит имя святителя Григория Двоеслова, папы Римского.